И еще один взброс. Чтобы старушки в нужном направлении судачили.
— Ну, может, подзанял еще — всё одно в петлю решил. А тут взял в долг, а отдавать не надо. Некому отдавать-то.
— Ну да. Он мужик справный был — всё в дом, всё в дом…
«Почтальон» еще потрепался и встал. Ничего больше он сделать не мог. Носитель Тайны ушел туда, откуда его достать было невозможно даже Конторе. Он всё-таки нашел выход. Третий, между двух единственных… Он — нашел. Резидент — нет. Покойник подставил его, потому что смерть приказ не отменяет. Для того, кто остался жив. Как в бою, где подразделение сражается до последнего бойца. Этим последним бойцом оказался Резидент. Крайним оказался. Теперь в дальний Регион предстояло отправиться ему. Здесь он сделал всё, что мог. Со всем прочим будет разбираться другой — новый присланный сюда Резидент. Ему предстоит замкнуть на себя все контакты, проверить их, при необходимости «подчистить хвосты», набрать новую команду. Или тоже стать «консервами». До дня «Ч». Хотя…
Хотя, может быть, сюда никто и не приедет, потому что здесь уже есть действующий Резидент, который никуда не делся. А тот, поднятый по тревоге, не более чем «запасной игрок», сидевший на своей скамье десять долгих лет. Никто не может знать, сколько в Регионе людей Конторы, сколько Резидентов и сколько «консервов». Меньше всего может знать он — связник. Потому что его должность — самая низшая в иерархии. Он самый маленький, от него ничего не зависит — винтик. Шпунтик. И… слава богу! От кого мало зависит, тот меньше за всё отвечает. И потому, хочется надеяться, дольше живет.
Прощай, Регион…
Здравствуй, Регион!
* * *Сообщение на сайте объявлений… Рекламные щиты… Изделие номер… Звонок… Ответный звонок… Встреча у черта на рогах, где ни одна собака даже случайно… С глазу на глаз. Без свидетелей. Но всё равно — с проработанной легендой.
— Ну, здравствуй…
И типичные вопросы, заданные вслух. Очень спокойно:
— В связи с чем сбор?
И заданные самому себе. Почти криком: «Почему именно я?! Почему теперь?! Почему?!»
И привычные, до оскомины, ответы. Вслух:
— Не знаю. Я лишь выполняю приказ.
И про себя… Про себя! «Потому что меня — так же! Без предупреждения. И мне тоже пришлось! Чем ты лучше?! Ты такой же…»
— Тебе надлежит отправиться в Регион…
«Без вариантов… А если надумаешь искать варианты, то… Потому, что один уже искал. И нашел! И подставил! А ты не должен! Не может быть второго прокола, чего бы это ни стоило. Вот тебе! И тем, кто рядом с тобой!».
— Если ты… То знаешь законы…
«Знает! Не может не знать».
— Да, знаю. Но вряд ли пригожусь. У меня здоровье. И возраст…
«Да, возраст и, наверное, здоровье. И хочется его пожалеть и отпустить. С богом. Но только жалеть придется за свой счет. А вот пожалеют ли тебя? Навряд ли…»
— Хорошо, я подумаю.
«”Подумаю” — это в лексиконе их организации что-то новенькое. Нет, так не пойдет…»
— Ладно, подумай. Хорошенько подумай!
* * *Был вечер. Еще не поздний. И фонари светили. И место было вполне людное. И полиция была в двух шагах. И ничто не предвещало беды. Но так бывает — ничто не предвещает беды, а она приходит. Без стука. И не ко всем, а к единственной, выбранной судьбой, жертве.
— Эй, пацан, стой!
Пацан остановился. Три неясные фигуры торчали в подворотне.
— Слышь, ты, не боись, мы только спросить.
Три темные фигуры приблизились, обступили, дыхнули в лицо перегаром. Потому что должны были дыхнуть перегаром.
— Закурить есть?
— Я не курю.
— Слышь ты, он еще и не курит. Блин! Правильный весь из себя, чудачок. Отличник, поди?
Пацан напрягся, испуганно оглянулся по сторонам. Парни подтолкнули его в тень подворотни.
— Да ладно ты, не дрейфь, никто тебя не тронет. Сдался ты нам…
Хотя сдался. И именно он.
— Если закурить нет, деньги давай. Мы сами купим. Слышь? Бабки-то у тебя имеются?
Деньги у пацана были. Немного, на школьный обед. И он их, конечно, отдал.
— Тю, — расстроились хулиганы. — Чё так мало? Гони еще.
— У меня больше нет.
— А если поискать?
И хулиганы стали трясти его и выворачивать ему карманы. Двое, потому что третий стоял на шухере. И нашли еще пятьдесят рублей. Мелочью.
— А говоришь «нет». Обманываешь, сучёнок? А знаешь, что за это полагается?
Пацан догадывался.
— Я забыл.
И больше он ничего не сказал, потому что его ударили. Кулаком в лицо. Сильно. Как-то слишком зверски для простой уличной разборки. Пацан упал, ударившись головой об асфальт, и замер. По идее теперь хулиганы должны были по-быстрому смотаться. Но они отчего-то медлили. И вообще, чувствовали себя как-то неуверенно.
— Ну чё раззявились, давай! — прикрикнул один.
— А чё, может, хватит с него?
— Бей, сука!
И лежащего пацана ударили ногой в лицо.
И еще раз. И еще.
— Бей, я сказал!
— А если он сдохнет? Мы на мокрое не подписывались!
— Ни хрена ему не будет. Бей!
И парня ударили еще раз. И еще. Его пинали, как тряпичную куклу. Он не сопротивлялся и не защищался.
— Всё, будет. Слышь, конопатый, иди сюда.
Тот, что стоял на шухере, подошел.
— Теперь ты.
Конопатый пнул.
— Сильней! По ребрам!
Пнул сильнее. Мыском ботинка. В груди пацана что-то хрустнуло. Изо рта страшным выдыхом вырвался воздух.
— Еще раз. Теперь сюда.
Хрустнуло, выламываясь, второе ребро.
— Всё, валим… И это… телефон у него забери.
— На хрена он нам?
— Я сказал, забери!
Телефон забрали. И что-то еще из мелочи, чтобы произошедшее напоминало ограбление. Уходя, один из хулиганов спросил:
