Черт его подери!
— Погодите! Мы подумаем, посоветуемся. Подождите в приемной. Я постараюсь уговорить ребят сделать для вас исключение.
Гость вышел.
— Я против, — сказал Главный Телохранитель. — Я не могу поручиться за этого ухаря. Он вон каких дров наломал.
— Но ты его проверил?
— Еще как! Но всё равно. Сотворить глупость можно и голыми руками.
И все-таки хотелось бы, хотелось…
— Вам придется оставить нас тет-а-тет.
Главный Телохранитель быстро огляделся.
— Тогда попрошу вас на всякий случай убрать со стола ручки и другие острые предметы. И сидите, пожалуйста, на месте, не вставайте, не приближайтесь к нему. Руку лучше держать на кнопке вызова. Если что — мы в приемной. Я включу трансляцию.
«Первый» согласно кивнул.
До стола три метра, и сам стол, что твой аэродром — такой в один прием не перескочишь. Кнопка вызова — под рукой. Распахнуть дверь — секунда, влететь в кабинет — еще одна. Есть камера, правда, нет звука. Но тут звук и не нужен. Достаточно наблюдать за происходящим, чтобы вовремя среагировать.
Нет, ничего сделать нельзя. Максимум — нарваться на быстрый выстрел.
— Проходите.
Гость зашел.
— Остановитесь, пожалуйста, здесь.
Подальше от стола, подальше от «Первого».
Главный Телохранитель оглядел гостя. Всё в порядке. Кивнул охране. Охранники быстро вышли.
— Я слушаю вас, — чуть напряженнее, чем раньше, сказал «Первый».
— Мне нужно позвонить.
— Что?
— Позвонить. Это не займет много времени.
Что за чертовщина? Может, он еще тещу на блины сюда пригласит? Или в покер перекинуться предложит?
Гость сунул руку в карман. Тут же распахнулась дверь. Ну да, понятно, камера. Кто бы сомневался? За их встречей следят. А если звук? Нет, вряд ли, иначе они бы не торговались. Хотя, точно записывают.
Гость вытащил из кармана мобильник. «Первый» остановил охрану жестом — всё в порядке. Дверь бесшумно закрылась. Молодцы ребята, быстро ориентируются. Если бы он вытащил оружие, даже игрушечное, лежал бы сейчас нашпигованный свинцом, как куропатка дробью.
Медленно, не спеша, чтобы не нервировать охрану, он набрал номер.
— Я на месте.
— С ним?
— Да.
Значит, получилось. Значит, встреча все-таки состоялась! Несмотря ни на что…
— Что мне делать дальше?
— Отвечать на вопросы. Он будет задавать вопросы.
«Первый» смотрел на визитера. Вот он, значит, какой… Никакой! Как на фото и видео. Средненький, безликий — глазу зацепиться не за что. Представить, что такой мог от кого-то сбежать, просто невозможно. Но, впрочем, может, именно такие и сбегают, потому что никто не ждет от них подвоха. И разговор… Какой-то странный, непонятный.
— Что я могу?
— Вы можете рассказать всё, что знаете.
А что он знает как рядовой боец Организации? Да почти ничего… И в то же время — очень много. Знает, что ее создал Сталин, которому нужны были противовесы против своих «соратников». Догадывается как: вызвал доверенное лицо, сформировал команду, засунул за забор, чтобы они там всё хорошенько продумали, потом лишних расстрелял для острастки тех, кто остался… Сталин умел. У него рычаги были! Успел создать новую Организацию, но не успел в полной мере воспользоваться ее услугами. Другие — успели.
Так появилась Внутренняя Разведка. У нее единственный начальник — «Хозяин» страны. Вначале генсеки, потом президенты, которые даже не знали, кто на них работает…
— Если вы от Организации, то где она теперь располагается? Где находится ваша штаб-квартира?
— Не знаю.
Нигде и одновременно везде. В любом месте, под вывеской СМУ или ЖЭК, на год или день. И в каждом Регионе — резидентура, которую создавай сам. И обустраивайся и обеспечивай «крышу» тоже сам. И финансы добывай, потому клянчить деньги сверхтрудно, проще и быстрее добыть самому. Но как это объяснить?
Не рассказывать же гаранту про воровство кошельков из карманов, вынужденное ограбление инкассаторских машин и банков, про невозвратные кредиты, аферы, создание пирамид и прочие финансовые «инструменты», которые приходится использовать для самообеспечения. Да не они первые. Еще революционеры «эксы» практиковали, чтобы деньги на свою борьбу иметь. И даже вождь всех народов в молодости этим занимался. А как рассказать гаранту законности о практикуемых ими надзаконных методах? Если он спросит…
Он спросил:
— Как вы можете осуществлять свою деятельность, если вы никому не подконтрольны? Как можете вести следствие, проводить обыски, изъятия, аресты? Ведь вы проводите следственные мероприятия?
— Да.
— Без санкции?
— Без.
— Но это значит, что вы нарушаете закон. Как такое может быть?
То есть, конечно, может, не одни они такие, но вот так, в открытую…
— Мы вынуждены действовать за рамками закона, если того требуют интересы дела.
— А если интересы дела потребуют применение силовых методов?
— Мы их будем использовать. Это обычная практика в условиях военного времени.
— А вы воюете? В мирной стране?
— Да.
— Значит, по закону военного времени вы можете… карать? Вплоть до лишение собственных граждан жизни? Это так?
— Не граждан — преступников. Людей, чья деятельность несет угрозу обществу. Мы живем по законам военного времени, с его упрощенным судопроизводством. На войне любой командир…
— А если вас поймают за руку? Вот вас конкретно. На месте преступления.
— Это будут мои проблемы.
— Лет на десять-пятнадцать?
— Возможно.
— И вы отсидите?
— Постараюсь.
— А если сказать, что вы представляете Организацию, которая… чтобы вас вытащили с нар?
— Спасибо, я лучше посижу.
«Первый» внимательно посмотрел на визитера. Что там дальше? Состав… Численность… Структура…
— Почему вы не отвечаете на эти вопросы?
— Я не знаю на них ответов. Это информация для внутреннего пользования. И никто…
— Включая меня?
— Думаю, что включая вас.
— Но я ваш главнокомандующий!
— Сегодня. А завтра — пенсионер. Организация не может рисковать. Организация выполняет ваши приказы — этого довольно. Как она это
