– Ну вот, я ухожу, – говорит он.
– Да ну! И куда же?
– Отсюда подальше, с меня достаточно!
Вот и все, что нам удалось узнать. Мы смотрим на него и слегка улыбаемся в удивлении, как бы подмигиваем. Де Словье поворачивается к нам спиной и идет к дороге, по которой направляется на север и исчезает из вида. В тот момент мы не особенно задумываемся об этом, поскольку такой поступок вполне в его духе. Но когда приходит время заступать на пост и его нигде не найти, приходится известить командира роты, который недоверчиво нас выслушивает! Тем не менее факт налицо! Де Словье пропал, и мы не увидим его ни на следующий день, ни когда-либо еще. И больше о нем никто ничего не слышал!
Наступил октябрь, и, хотя еще много прекрасных осенних дней, ночи становятся холоднее, и к ним время от времени добавляется дождь. Чтобы укрыться от дождя, мы используем палаточный брезент, но у нас нет плащ-палаток, чтобы защититься от холода. Они в Tross lourd – тяжелом обозе, который еще в долине отправился другой дорогой.
9 или 10 октября тела всех наших товарищей, павших в бою у хутора Червякова, были подобраны и захоронены – за исключением двоих, Шаванье и Лемперье. Поскольку наш отряд отказывается кого-либо бросать, даже мертвых, несколько патрулей уже прочесали весь участок, но безрезультатно! Так как уже известно, что мы покидаем Кубано-Армянск через несколько дней, если не часов, наш командир решает предпринять последнюю попытку. Собран отряд, куда входит и мое отделение. Командир патруля – мой командир отделения Георг П. Нас 10 или 12 человек. И вот утром мы отправляемся из Кубано-Армянска, чтобы выполнить последнее задание, исполнить последний долг!
Каждый раз, когда я вхожу в этот лес, у меня создается впечатление, будто я переступаю порог искусно выстроенного древнего собора, который поколение за поколением, камень за камнем возводился столетиями. Впечатление усиливают повсеместная тишина и полумрак. Нет, правда, переход здорово ощутим. Снаружи светит солнце, жара, а здесь чуть ли не сумерки и прохлада. Стволы деревьев высокие и прямые, невероятно мощные, а своды крон высоко вверху закрывают от нас небо. Солнечный луч пробивается сквозь листву и высвечивает детали. Я вижу здесь витражи окон, переливающиеся в лучах света. Лес навевает на нас раздумья о нашем положении – ведь нам хорошо известно, что кое-кто из нас может не вернуться. Колонна растянулась в одну линию, дабы не представлять собой слишком компактную и, следовательно, слишком легкую мишень, но, в то же время, чтобы не слишком сильно распылять силы. Очень уж много было случаев фатальной небрежности, поэтому наш командир принимает все меры предосторожности. Он вызывает двух добровольцев, чтобы выслать вперед; откликаемся мы с Раймоном Т. Георг П., кажется, удивлен, и у меня складывается впечатление, будто он слегка недоволен, хотя я и не страдаю повышенной чувствительностью. Не знаю откуда, но у меня появляется мысль, будто он не слишком доверяет мне, не уверен в моей храбрости. Это правда, что до самого Майкопа у меня шла своя война, и что я держался независимо, и что изредка, когда мне удавалось избежать пешего передвижения, я предпочитал делать это на колесах, но только потому, что у меня появлялась такая возможность, не причинявшая никому никакого вреда. В этом не было никакой трагедии. Не по своей воле я в какой-то момент Vormarsch – выдвижения на фронт – попал в «отставшие», однако я догнал свою часть еще до ее первых боевых действий. Но также правда и то, что мне нравились моя собственная независимость и знакомство с Россией на свой собственный манер. Короче, мы с Раймоном Т. отправились вперед, а за нами патруль. Мне хорошо известно, что авангард служит в основном мишенью для противника, тем самым предупреждая товарищей, дабы у тех хватило времени занять позиции и дать достойный отпор. Полагаю, настал и мой черед, вот почему, без всякой бравады, но и без ложной скромности, я вызвался идти добровольцем – таков мой характер. Я ощущаю на себе некую благодать, но не спрашиваю себя почему. Откуда мне знать! Мы движемся вперед осторожно, но без задержек, стараясь не задевать сухие ветви, наши чувства напряжены, обращаем внимание на все. Глаза, словно поисковые прожекторы, на мгновение задерживаются на каждой мелочи, которая кажется опасной. Иногда смотрим вверх, на своды крон над головой, поскольку опасность может прийти и с высоты. Бывают случаи, когда противник прячется на деревьях, чтобы, когда мы проходим под ними, забросать гранатами. Можно сказать, опасность повсюду, она буквально окутывает нас. Может затаиться в земле, чтобы неожиданно появиться позади нас, там, откуда мы пришли! Вокруг неестественно спокойно, но это спокойствие порой тяготит еще сильнее, поскольку кажется нереальным! И если бы животные порой не обнаруживали себя, можно было бы подумать, что их спугнуло чье-то присутствие. Движемся ровным шагом, и я ощущаю спокойствие, большую уверенность в себе. Тщательно все осматриваю и все замечаю. Ситуация не мешает продолжать восхищаться этим волшебным лесом и при каждом патрулировании находить все новые удивительные объекты для изучения. Вот, на уровне колен, лежит древесный ствол, который рассыпается в труху от прикосновения моей ноги, и я думаю, что он пролежал здесь десяток лет, если не больше, чтобы от легкого толчка рассыпаться в прах, причем совершенно беззвучно! Чуть дальше еще один, хорошо уже известный мне ствол, который придется обойти. Мне известно по меньшей мере два случая, когда наши люди дали здесь застать себя врасплох! Но сегодня ничего… может, дальше? Мы настороже! Достигаем поляны, которую я тоже хорошо знаю. Нам следует двигаться по левому краю и обойти ее. В самом начале три-четыре молодых деревца, поменьше, чем остальные. Вокруг разбросано несколько поросших мхом крупных камней и валунов. Мне никогда не забыть эту поляну, похожую на рай. Хоть я и нахожу ее прекрасной, она выглядит одновременно и мирной, и затаившей опасность. Я много раз проходил по ней, но никогда не задерживался. Было бы опасно выставлять себя напоказ, словно на подиуме, в лучах солнечного света, когда в тени поросли, возможно, таится противник, который караулит нас и только того и дожидается. Покидая опушку леса, задерживаемся, чтобы приглядеться к деревьям на другой стороне поляны, но ничто не привлекает нашего внимания, и мы продолжаем путь. Когда
