— Да, господин Шварц. Я хотел бы встретиться с вами, обсудить один вопрос. Кажется, у меня имеется предложение, которое может вам понравиться.
— Такое, которое мы обсуждали при встрече?
— Близкое. Не могу сказать по телефону. Вы могли бы приехать куда-нибудь в Европу? Мне же к вам дорога закрыта.
— Никто не мешал вам сохранить ее открытой.
— Мне не хотелось бы дискутировать этот вопрос. Так я могу надеяться на встречу? Где угодно: Австрия, Франция, Британия, Бенилюкс.
— Я подумаю, и позвоню вам еще раз. Поездку мне необходимо согласовать с домашними.
— Да, я понимаю, буду ждать звонка.
13:00. 13 октября, четверг. Там же.
Звонок:
— Это я, господин Полонски. Семнадцатого октября буду в Лондоне. Если вы будете там, я позвоню вам, и мы договоримся о встрече.
— Договорились, меня это устраивает.
11:00. 16 октября, воскресенье.
Лондон. Номер в «Хилтон Кенсингтон отель».
Генри уже расположился в номере. Звонит Джессике. После трех гудков отвечает ее голос:
— Да, я слушаю.
— Джессика, это Генри. Как у тебя? Наладились отношения с Роем?
— Генри, ты? Не ожидала твоего звонка. С Роем? Что-то у нас не сладилось. Наверное, я виновата — после тебя несколько критически отнеслась к нему. А ты где? В Чехии?
— Нет, я в Лондоне.
— Поэтому вспомнил обо мне? Ты можешь приехать в Бирмингем?
— К сожалению, нет. У меня завтра важная встреча в Лондоне. Должен быть с утра на месте.
— Жаль. Так что ты звонил?
— Ты не могла бы сюда приехать на пару часов? Сходили бы в ресторан, пообедали в европейской обстановке. Кстати, у меня для тебя небольшой подарочек имеется.
— Генри, ты меня за девушку по вызову принимаешь? Хочешь просто потрахаться?
— Джессика, ну зачем так грубо? Совсем нет, я не предлагаю оставаться у меня на ночь. Действительно, хотел посидеть с тобой, пообедать или поужинать вместе, поговорить.
Рассмеялась:
— Ну и зря. Я бы не возражала остаться у тебя на ночь. Так когда приезжать?
— Как сможешь. Лучше на поезде. Будешь подъезжать к Лондону, позвони — я подскачу на такси и заберу тебя.
— Хорошо, жди.
Они пообедали вместе. Генри поделился новостью о рождении дочери. Джессика сказала, что рада за него, хотя по ней это было не очень-то видно. И даже не спросила о маме дочки. Рассказала о своей учебе, о том, что готовит выпускную работу на степень бакалавра, и это очень трудно.
Погуляли вдвоем по центру, Генри отвез ее на вокзал и перед поездом вручил пакет.
— Генри, что там?
— Пятьдесят тысяч евро. Извини, фунтов нет, а менять некогда. Если нужно, сама обменяешь.
— Генри, за что, почему?
— Без тебя, без твоего содействия я не решил бы одну важную для меня проблему. И эти деньги отнюдь не помешают тебе.
— Генри, я ничего не поняла. По-моему, я только мешала тебе все это время. Деньги, конечно, совсем не лишние. После колледжа съезжу в Японию, я очень хотела посмотреть ее. Но была уверена, что это только мечта. Генри, мы еще увидимся?
— Не знаю, Джессика, мне трудно планировать свою жизнь. Но я всегда буду помнить нашу с тобой прогулку по Южной Америке.
А еще через десяток минут Джессика уже махала ему рукой за закрытым окном вагона.
10:00. 17 октября, понедельник.
Номер в «Хилтон Кенсингтон отель».
Генри с утра ждет звонок. Даже не ходил завтракать. Звонок прозвучал ровно в десять часов:
— Господин Полонски?
— Да, господин Шварц. Я готов, где встретимся?
— Вы здесь лучше все знаете. Я бы позавтракал где-нибудь.
— Не очень далеко от меня есть ресторан «Борщ и слезы». Это на улице Бошам Плейс. Но я не знаю, где вы остановились.
— Не важно, найду, вернее, таксист найдет. Давайте встретимся там через час.
— Прекрасно, я тоже не завтракал.
К ресторану оба подъехали почти одновременно и раньше, чем намечали. Расположились практически в том же месте, где десять месяцев назад Генри сидел с Оксаной. Генри перевел Шварцу название ресторана и предложил:
— Господин Шварц, как вы относитесь к тому, чтобы поесть не по-лондонски, а по-русски?
— Если по-русски — это значит капитально, я не прочь. Вчера вечером не успел поужинать, ограничился кофе в аэропорту. А вам, господин Полонски, наверное, русские блюда хорошо известны?
— Честно говоря, не часто доводится в Европе отведать русской кухни. Но здесь я обедал однажды с матерью моей дочери, и было очень вкусно.
— Да, я забыл высказать мои сожаления по поводу трагической кончины вашей подруги. Мне рассказывала об этом Рива, и, нужно сказать, с большим нажимом. Настойчивая у вас будет родственница. У меня тоже имеется такая тетушка, упрямая до невозможности. Если она что-нибудь требует, лучше сразу соглашаться: все равно добьется своего. Впрочем, наверное, мы сюда пришли не только для того, чтобы обсуждать семейные дела?
Подошел официант, и появилась возможность взять паузу в разговоре. После его ухода Генри начал неторопливо и спокойным голосом:
— Как вы знаете, полтора года назад мне пришлось поработать по вашему заказу.
Шварц никак не прореагировал, и Генри продолжил:
— Помните заказ на Ибрагима? Им занимался я.
Шварц не удержался и съехидничал:
— Да, правда, кое-кто был недоволен, что исполнение затягивается, и оружие в результате поставляется туда, где ему не надо быть.
— Там было не очень просто, но дело не в этом. Мне шеф намекнул, что у вас по этой теме есть новый заказ, однако маловаты возможности по оплате.
— Надо ли понимать, что вас посвятили в детали?
— Нет, детали меня не интересуют. Но думаю, что ситуацию со слов шефа я истолковал правильно. И у меня появилось предложение: я мог бы полностью профинансировать этот заказ.
— Из денег Лолы или вашей дочери?
— Только не будем впутывать их в наши не слишком-то благие дела. У меня имеются свои средства. Как я понял — стоимость заказа составляет один лимон… прошу прощения, один миллион евро. Я мог бы выдать шефу задатком четыреста кусков, а остальное — после получения чистых документов.
— Не очень понимаю ход ваших мыслей. Вы сами говорили, что у вас чистые документы. Зачем вам новые и по такой странной цене? Насколько я знаю, еще один комплект вы можете получить тысяч за десять евро.
— Поправлю: мне, как надежному клиенту, цена в два раза ниже. Но дело в другом. Я хочу полностью восстановить свои документы Ивана Ивановича Иванова. И иметь возможность беспрепятственно жить в Израиле, не занимаясь больше никакими делами, кроме воспитания моей дочери. Надеюсь, такой аргумент вам понятен.
— Понятен. Мне кажется, что я мог бы обсудить подобное предложение у себя в конторе. Вы, конечно, понимаете, что мы сейчас рассуждаем абстрактно. Но у меня уточнение. Думаю, что документы могут быть представлены только после исполнения заказа.
— Разумно, но и остаток — шестьсот тысяч, будут переданы только тогда, когда я увижу полный комплект документов.
— Вероятно, это тоже разумно. Жаль, что вы не согласились на наше первое предположение — для вас вышла бы большая экономия средств. Не
