– Мне жаль, что так вышло. Слушай, я не знаю, какого ответа ты от меня ждешь.
Лицо Ричарда исказилось и стало жестоким.
– Не нужна мне твоя жалость. Тебе, по крайней мере, не приходилось ощущать себя запасным вариантом. Твоего отца вообще больше нет рядом.
Брюс почувствовал приближение вспышки гнева.
– Осторожнее.
– Я всего лишь говорю, что ты можешь делать все, что тебе вздумается, и все равно получишь благословение собственных родителей.
– Ты что же, хочешь сказать, что мне проще жить, потому что моих родителей больше нет? – Брюс злился все сильнее, гнев уже мешал ему трезво мыслить. – А ты не думал, что я каждый, каждый день мечтаю, чтобы я мог все отдать, лишь бы вернуть их?
– Прекрати быть таким святошей, Брюс, – ухмылка Ричарда превратилась в оскал, а голос стал резким. – Тебе же нравится, что не нужно добиваться расположения своих родителей. Все любят несчастного Брюса Уэйна, потому что его папа с мамой давно в моги.
Брюс сам не понял, что произошло в следующий момент. Вот он, весь напряженный, стоит напротив Ричарда, сжимая и разжимая кулаки и пытаясь урезонить своего бывшего друга, в следующую секунду они уже оба лежат на земле, и колено Уэйна упирается в грудь противника. Из носа Ричарда хлестала кровь, должно быть, Брюс сильно приложил его, потому что костяшки кулака были испачканы кровью. Очень смутно юноша расслышал поблизости пару испуганных криков, но они звучали как-то приглушенно, словно из-под воды. Окружающая действительность, наблюдатели – все это расплылось в неясную картинку, и на какой-то миг он увидел перед собой ту девушку из камеры – Мадлен. Она уставилась на него своими бездонными черными глазами.
«Ни за что не держись», – сказала она.
А затем все кончилось так же быстро, как и началось. Ричард пытался сдерживать хлещущую из носа кровь. Чьи-то руки подняли Брюса и оттащили прочь, его туфли вспахивали землю. Юноше понадобилась целая секунда, чтобы осознать, что оттаскивают его Дайан и Харви. Друзья выглядели шокированными и настороженными.
Харви крепко держал Брюса за руку, стиснув челюсти. Юношу охватило чувство вины, он понял, что подобные сцены Денту не в новинку. Но когда Уэйн посмотрел в глаза своему другу, Харви всего лишь покачал головой.
– Я знаю, – сказал он. – Дыши глубже. Я знаю.
– Эй, все в порядке, – успокаивающе шептала ему Дайан, держа его вторую руку.
Брюс перестал вырываться и уставился на Ричарда. Его бывший друг по-прежнему пытался остановить кровь, идущую носом, и смотрел на него глазами, полными ненависти. Сердце Уэйна рвалось из груди. Юноша прокручивал в памяти последние слова Ричарда. Казалось, весь мир вокруг него померк, звуки затихли, а он теперь стоял по другую сторону стекла и наблюдал за тем, как их дружба окончательно распалась.
Ричард медленно поднялся на ноги. Его рукав был полностью испачкан кровью, но, к изумлению Брюса, на губах юноши играла легкая улыбка, словно он испытывал какое-то мрачное удовлетворение.
– Ты еще пожалеешь об этом, – произнес Ричард.
Прежде чем Брюс нашелся с ответом, его бывший друг развернулся и ушел прочь.
Глава девятая
И Драккон, и доктор Джеймс заметили, что на следующий день Брюс был необычайно молчалив. Обе женщины обратили внимание на заживающие костяшки пальцев, но, к его облегчению, не стали задавать вопросов.
Новости о драке распространялись подобно степному пожару. В случае с обычным человеком о стычке забыли бы уже через пару дней. Но Брюс не сомневался, что в его случае в скором времени размытая фотография, сделанная каким-нибудь стоявшим неподалеку студентом, всплывет на первой полосе какого-нибудь таблоида на пару с заголовком, рассказывающим ту версию событий, которую захочет представить желтая пресса. Сегодня Уэйн собирался держаться подальше от любых газет.
Когда Брюс приблизился к столику, за которым обедали детектив и надзиратель, до него донеслись обрывки разговора. Драккон как раз рассказывала Джеймс, что «с этой девушкой что-то не так. нет, по-прежнему даже не пикнула. она знает. Я знаю, что она знает. Она работала непосредственно с главой Ночных бродяг, возможно даже, была его доверенным лицом. они атакуют все холдинги, банки и фабрики «Беллингем Индастриз». скоро доберутся до всего остального. Говорю вам, я немало расколола крепких орешков за свою карьеру, но она.» «Они говорят о Мадлен», – понял Брюс. Возможно, этим утром Драккон снова была внизу и опять пыталась допросить девушку, но успеха привычно не добилась.
Едва Брюс поравнялся с их столиком, детектив перевела на него взгляд. Джеймс, повернувшись, тоже увидела юношу, ее карие глаза сверкнули, и разговор был прерван.
– Детектив, – поприветствовал Брюс, присаживаясь рядом с ними. – Доктор Джеймс.
– Добрый день, Брюс, – ответила Драккон, возвращаясь к своему кофе.
Уэйн никак не мог перестать думать о своей беседе с Мадлен. Юноша знал, что рано или поздно запись этой беседы на камерах наблюдения будет обнаружена, и его о ней спросят. Он прочистил горло.
– Я. - начал было он, пытаясь придумать, как лучше всего рассказать о том, что произошло. – Я нечаянно услышал, о чем вы говорили, детектив. Вы снова говорили об этой девушке, верно?
Драккон нахмурилась, словно бы Брюс обвинил ее в том, что женщина плохо делает свою работу. Однако затем она вздохнула и снова поднесла к губам стаканчик с кофе.
– Девушка по-прежнему молчит, – проворчала она, – сегодня исполнилось ровно четыре месяца с тех пор, как мы ее задержали, но она до сих пор не сказала никому ни единого слова.
– Сказала, – возразил Брюс.
Драккон вопросительно изогнула бровь, а Джеймс принялась ковыряться в зубах.
– В твоих мечтах, Уэйн? – спросила надзирательница. – Боюсь, она не в твоей весовой категории, малыш.
Брюс наградил Джеймс испепеляющим взглядом, но продолжил, пока Драккон допивала свой кофе.
– Она знала, кто я такой. И сказала, что ее зовут Мадлен.
Драккон поперхнулась и так резко поставила стаканчик на стол, что коричневая жидкость расплескалась по столешнице. Юноша решил подождать, пока детектив придет в себя. Наконец, прокашлявшись, она оправилась, промокнула губы салфеткой и наградила
