– Альфред Пенниуорт слушает, – ответил он.
– Альфред! Ты все еще в госпитале?
– Мастер Уэйн? – воскликнул опекун. – А я уж подумал, что полиция не даст вам позвонить. Со мной все хорошо. вечером меня отпускают домой. Как вы держитесь?
– Бывало и лучше.
– Ваша подруга Дайан безостановочно звонит мне и спрашивает о вас, – продолжил Альфред, – она надеялась, что вас выпустят под залог. Она уже на презентации, множество гостей все равно решили прийти, чтобы выразить свою поддержку вам и мэру.
Дайан. Презентация. «Черный ковер в выпуске новостей». Брюс неожиданно вспомнил о запланированном мероприятии и повернулся к экранам. И действительно, дроны из «УэйнТех» при полном параде уже красовались вокруг центрального входа в Готэмский концертный зал. После убийства мэра тон мероприятия посерьезнел, стены концертного зала украсили темные тона, на тканях красовался серебристый узор и был вышит первоначальный логотип презентации в форме бриллианта. Гости приходили в черном, теперь для них мероприятие было скорее данью памяти мэру, чем праздничным событием.
Взгляд Брюса метнулся обратно к логотипу в форме бриллианта – он в точности напоминал бумажную поделку, которую оставила ему Мадлен. Юноша замер. В горле образовался комок.
На сегодняшнем мероприятии будет вся готэмская элита. «Ночные бродяги ударят там и одним ударом прихлопнут всех». Все это время Бродяги запасались оружием в ожидании этого дня, их самой крупной операции. И Мадлен намекнула ему о целях банды в своей записке.
– Альфред, – настойчиво произнес Брюс, – позвони Дайан. Скажи, чтоб ловила такси и ехала домой. Сейчас же. Ее не должно там сегодня быть. Пусть убирается оттуда. Скажи ей, скажи ей.
– Мастер Уэйн, мастер Уэйн, успокойтесь, – на другом конце трубки воцарилась краткая пауза, затем Альфред продолжил: – Я немедленно с ней свяжусь. Что происходит?
Брюс открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент заметил, что все полицейские в участке начинают обращать свое внимание на экраны. «Нет». Находящийся в прямом эфире журналист внезапно повернулся в сторону криков, послышавшихся откуда-то из здания. К главному входу подкатили полицейские машины. Между ними сновали дроны «УэйнТех»
и фургоны спецназа. Брюс в ужасе наблюдал, как из фургонов высыпают закованные в бронежилеты и вооруженные винтовками полицейские. «Слишком поздно».
Ночные бродяги уже сделали свой ход.
До уха Брюса донеслись едва слышимые слова репортера:
–. подтвердить, что внутри находится около сотни гостей, включая городского прокурора и исполняющего обязанности мэра, главу «УэйнТех» Люциуса Фокса, а также десятки совершенно посторонних граждан. Все они в заложниках у Ночных бродяг. Возможно, вскоре преступники пришлют требования о выкупе, но мы и представить себе не можем, чего они запросят.
Люциус оказался в ловушке. Как и Дайан. Как и сотни других людей. Все они могли сегодня умереть. У Брюса ком встал в горле. Он все еще не выпускал из рук телефонную трубку, Альфред по-прежнему пытался до него докричаться, но голос его опекуна доносился как будто бы издалека. Разум Брюса словно оцепенел. Дайан пошла туда сегодня, только чтобы поддержать его, она была рядом во время всей этой жуткой истории – и теперь Брюс в очередной раз подверг ее жизнь опасности.
«Мне нужно их вытащить. Нужно все исправить».
Дроны внезапно отвлеклись от наблюдения за улицей. Странно.
Когда полицейские приблизились к зданию, роботы перешли в атакующий режим. Глаза Брюса округлились.«Что?» Первый отряд спецназа присел, бойцы прицелились в дронов, но роботы шагнули вперед, полностью блокируя вход внутрь.
Нахмурившийся репортер повернулся к камере:
– К нам начинают поступать сообщения, что с дронами «УэйнТех» что-то не так. Вы сейчас наблюдаете вход в концертный зал, и дроны проявляют агрессию к силам полиции.
«Мадлен», – мгновенно сообразил Брюс. Она нашла способ взломать дронов и превратить их из охранников в собственную армию Ночных бродяг. Он поежился, вспомнив ее насмешливые комментарии. «Никогда не доверяй технологиям». И она определенно была права, особенно когда сама взламывала шедевры инженерной мысли.
Брюс прищурился. При мысли о том, что Люциус сидит там со связанными руками, что дуло пистолета Ночного бродяги целится в голову Дайан, его охватил озноб. «Хватит мне быть вашей жертвой, – подытожил юноша, глядя на экран, – настал ваш черед превратиться в моих жертв».
– Мастер Уэйн! – Альфред не оставлял попыток докричаться до воспитанника. – Мастер Уэйн, что происходит?
– Альфред, так значит, говоришь, из нас с тобой вышла хорошая команда? – шепотом ответил Брюс. – Ты должен мне помочь, Альфред. Я прямо сейчас должен оказаться на презентации.
Глава двадцать вторая
Хотя Брюсу и отказали в освобождении под залог, охранять юношу осталось не так уж и много полицейских. В участке царил настоящий хаос, всех свободных сотрудников направили к концертному залу, а те немногие, кто остался, либо в спешке отвечали на шквал телефонных звонков, либо в ужасе взирали на разворачивающиеся на телевизионном экране события.
До камеры Брюса доносились звуки, но, как бы юноша ни старался, со своего места он мог разглядеть только краешек экрана. Было уже довольно поздно, почти полночь, презентация
должна была быть в самом разгаре. Однако мероприятие, которое планировалось как дань памяти убитому мэру и презентация новой системы защиты города, превратилось в самое крупное нападение с захватом заложников в истории Готэма.
Брюс мерил камеру шагами. У него не было возможности сказать Альфреду по телефону, что именно ему было нужно – слишком большой риск, учитывая, что офицеры полиции стояли за дверью. Но Альфреду, как и всегда, не требовалось ничего объяснять.
Юноша понятия не имел, как поступит, если столкнется с Мадлен. Если, конечно, это она была в ответе за все происходящее. Однако Брюс был уверен, что в случае чего словами проблему не решить. И все же он никак не мог выбросить из головы то, как она наклонила голову, когда смотрела на него, выражение ее лица и фразу «Знаешь, после личной трагедии может сформироваться два типа людей. Ты относишься к тому, что начинает светить ярче». Если убрать всю паутину из лжи, спорных поступков и масок, не было ли в этих словах частички настоящей Мадлен? Верила ли она в то, что говорила?
Брюс прищурился. Ему было необходимо
