Я заранее посоветовала Ольге надеть свой купальник под платье – то самое, «чайное». Так же поступила и я сама, облачившись в свое зеленое кимоно, шитое корейской портнихой. На ногах у меня были сланцы, а у Ольги… Она называла это «пляжная обувь». Ничего, что вызывало бы ассоциации с пляжем, я в этих громоздких шнурованных красных ботинках я не находила. Но заказывать сланцы она почему-то категорически не желала, и я не стала настаивать. Может, стесняется ступни оголять – ну да ладно, не так-то легко избавиться от старых предрассудков, а она и так сделала большой прогресс.
Естественно, великая княгиня дополнила свой гардероб шляпкой – кажется, это была самая маленькая из ее обширной коллекции. Она вообще удивлялась, как это мы ТАМ не носим шляп… Ну, головным убором я по случаю жары в этот день все-таки озаботилась. Кусок ткани, оставшийся после шитья моего кимоно, я подогнала под форму косынки и повязала на голову на манер банданы, чем вызвала изумленные ахи Ольги.
Оказавшись в бухточке, я первым делом подошла к кромке воды и ногой проверила ее температуру.
– Теплая! – сообщила я Ольге, у которой был какой-то настороженный вид – она то и дело озиралась и ежилась. Тем не менее в глазах ее горела решимость.
Я, не глядя на нее, скинула свое кимоно, сдернула косынку и аккуратно положила все это на камень. Не люблю купаться в головном уборе. Мне нравится погружаться с головой, ощущать, как мои волосы развеваются в воде, нравится, вылезая на берег, чувствовать, как они облепили шею и как с них стекает вода…
Чувствуя на себе взгляд Ольги, я направилась к воде. Медленно, наслаждаясь каждым шагом, щупая голыми ступнями округлые камешки на дне, я заходила все дальше и, когда уровень воды достиг моей груди, поплыла. Какое же это было блаженство! Воистину жизнь зародилась в океане – иначе почему на несказанно приятно погружаться в его теплые волны?
Отплыв от берега на расстояние метров пятидесяти, я взглянула на берег. Ольга, стоящая у кромки воды, приложив к глазам ладошку, смотрела в мою сторону. Он была в купальнике… У нее оказалась очень хорошая фигура, похожая на мою, разве что бедра чуть шире. Кроме фиолетового бикини, на ней все еще красовалась шляпка и эти ужасные ботинки. Я тихонько рассмеялась. Было очевидно, что купаться она собирается именно в таком виде. Наверное, шляпка – это от солнечного удара, а ботинки – чтобы не поранить ноги о камни.
Чувствуя, что Ольга обеспокоена, я повернула назад.
– Ну как? – спросила я, подплыв к ней, зашедшей в воду по пояс.
– Замечательно! – улыбнулась она. – Ветер так приятно обдувает кожу… Но немного неловко, непривычно… Это, наверное, пройдет…
– Конечно, пройдет! – заверила я и поспешила спросить: – А ты вообще плавать-то умеешь?
– Нет… – призналась она. – Всегда хотела научиться, но кто бы этим со мной занимался? – Она вздохнула.
– Ладно, я тебя потом научу, – сказала я, – а пока можешь просто у берега поплескаться.
И я шутя брызнула в нее водой. После этого Ольга наконец-то окунулась полностью, то есть вместе с плечами. Пока она «плавала» на мелководье, я резвилась и наслаждалась морем, солнцем, простором, синим небом, ощущением неги и беззаботности. Через какое-то время мы вышли на берег и улеглись на шерстяной плед, предусмотрительно прихваченный мной из каюты. Мы лежали рядышком, на спине, и смотрели, как в небе проносятся маленькие облачка, похожие на торопливые мазки белил.
– Хорошо, правда? – спросила я.
– Да, замечательно… – ответила Ольга.
Мы помолчали, слушая шум прибоя – звук, который никогда не надоедает. Момент релаксации, во время которого могут внезапно осенить какие-нибудь потрясающие мысли… Но какие мысли могли осенить меня? Все у меня было хорошо, я жила полной жизнью, любила и была любима, занималась нужным и интересным делом… За спиной моего мужчины было так уютно и безопасно! И все же где-то глубоко-глубоко в моей душе тлела искра смутного беспокойства. Это началось у меня спустя примерно месяц после того, как мы с Одинцовым вступили… ну, в интимные отношения. Эта искра непонятного волнения отдавалась и на мое тело – порой я ощущала его как-то по-другому, не так, как обычно. Это трудно описать, но мне казалось, что с ним что-то происходит, что-то непонятное. Впрочем, у меня не оставалось времени думать об этом. Практически постоянно я была занята. И уставала так, что, приходя к себе вечером, просто падала в кровать и мгновенно засыпала… А раньше мне всегда было трудно заснуть.
И вот опять… опять это непонятное беспокойство одолело меня, тихо-тихо стучась в мой разум… Даже сердце изменило свой ритм – сейчас я вдруг особенно остро почувствовала необходимость разгадать причину происходящего со мной. Море… Ласковые волны, что качали меня несколько минут назад… Море, колыбель человечества, матерь всего живого…
Что-то подсказывало мне, что мои мысли текут в верном направлении. Разгадка брезжила совсем рядом, но не желала оформляться во что-то отчетливое.
Я села.
– Знаешь, Ольга, – сказала я, – я, пожалуй, еще разок окунусь.
– А я чуть позже, – ответила она.
На этот раз я заплыла гораздо дальше. Было немного боязно – что если я наткнусь на ядовитую медузу? Но что-то заставляло меня плыть дальше, и лишь подумав о том, что Ольга, должно быть, беспокоится за меня, я повернула обратно. Глядя сквозь толщу воды, я то и дело видела маленьких желтых рыбок, что бодрыми стайками проплывали подо мной. И почему-то именно как раз в один из таких моментов я вдруг поняла причину своего беспокойства – так отчетливо и ясно, что никаких сомнений быть не могло…
Я была беременна! За суетой я даже не заметила, что у меня пропали месячные. Искажение вкуса, несвойственная мне сонливость – все то, на что я даже не обращала внимания – было признаками того, что во мне зародилась маленькая жизнь… И, похоже, это произошло как раз после того, самого первого раза… Надо же, никогда бы не подумала, что не смогу определить у себя признаков беременности! Судя по фильмам, которые я смотрела, меня должно было со страшной силой тошнить по утрам… Теперь вспоминаю, что легкая дурнота иногда была, но чтобы идти и пугать раковину – до такого ни разу не доходило, а сейчас и вообще все прошло, и только аппетит усилился… Это какой же у меня срок? Так, сейчас сообразим… ну, получается, что три месяца с небольшим. Просто обалдеть, не могу привыкнуть к этой мысли… Это что, недели через две-три малыш уже будет шевелиться?!
Я плыла к берегу, обуреваемая совершенно неведомыми прежде эмоциями. Я видела, что
