– Эге-гей!
И она в ответ помахала мне рукой. Сейчас она, наверное, немало удивится и даже, пожалуй, сочтет меня сумасшедшей, когда я, выйдя на берег, крепко-крепко обниму ее и закричу: «Я так счастлива!!!»
12 июня 1904 года, полдень. Британская арендуемая территория Вэй Шен, административный центр территории, порт и британская военная база Вэй Хай Вей (английское название Порт-Эдвард).
Британский флот на внутреннем рейде снимался с якорей и готовился к походу. Густо дымили трубы разводящих пары броненосцев и крейсеров, сновали туда-сюда паровые катера и гребные вельботы, в последний момент доставляя с берега на корабли опаздывающих людей и забытые грузы. Первым – грузно, как доисторический мастодонт – к выходу потянулся флагманский броненосец «Глори», главным грузом которого был командующий Китайской станцией вице-адмирал Жерар Ноэль. На внешнем рейде, понурые как побитые собаки, его ожидали три однотипных бронепалубных крейсера передового дозора: «Эдгар», «Кресчент», и «Тезеус», выдвинутые на ближние подступы еще утром. Они не смогли перехватить и уничтожить маленький русский кораблик, стремительно приблизившийся к британской базе на такое минимальное расстояние, с которого можно было легко разглядеть повисшее над Вэйхавеем облако плотного черного дыма, говорящего о том, что британская эскадра в полном составе готовится к выходу в море.
Это был русский миноносец «Лейтенант Бураков», самый быстрый кораблик в русской Тихоокеанской эскадре, который еще шутливо называли «чехол для машин». При водоизмещении в двести восемьдесят тонн, его машины развивали мощность в шесть тысяч лошадиных сил. В то время как для броненосца считалось нормальным иметь одну лошадиную силу машин на тонну водоизмещения, для крейсеров – три-четыре лошадиных силы на тонну*, «Лейтенант Бураков» таких лошадиных сил на тонну водоизмещения имел больше двадцати; и куда уж британским индоуткам** было угнаться за эдаким живчиком. Все, что они могли – это наблюдать, как над водой стелется длинный дымный след его труб. Привет тихоходным черепахам от быстроногого Ахиллеса. С тех пор как русский флот ушел из Порт-Артура воевать Цусиму, по настоянию Одинцова и Карпенко один из русских миноносцев-разведчиков постоянно дежурил в виду британской базы с целью упредить возможность внезапного нападения. А от кого еще ждать неприятностей – не от немцев же, чей кайзер, принюхиваясь, выжидал, соблюдая нейтралитет.
Примечание авторов:
* крейсер «Аскольд», «Богатырь» и «Варяг»
** британские крейсера типа «Эдгар» даже на форсированной тяге имели чуть больше полутора лошадиных сил на тонну водоизмещения и разгонялись максимум до двадцати узлов
Впрочем, адмирал Ноэль отнесся к этому известию индифферентно. По его мнению, даже если русские что-то заподозрили, этот миноносец мог лишь известить о британских приготовлениях командование Порт-Артурской военно-морской базы, и не более того. А база, даже самая мощная, со всеми своими береговыми батареями – это не отряд броненосцев, на помощь базе пришельцев на Эллиотах не придет. И вообще, быть может, этот миноносец оказался у Вэйхайвэя случайно и теперь бежит прочь, спасая свою шкуру от могучих британских крейсеров. Солнце Британской империи стояло в зените, ее военная мощь находилась на пике могущества, что и позволяло таким недалеким и самоуверенным адмиралам, как Жерар Ноэль, делать карьеру и благополучно помирать от старости в теплых постелях .С момента победы в Трафальгаском сражении британскому флоту еще ни разу не доводилось сражаться хотя бы с равным противником, а весь его боевой опыт ограничивался бомбардировкой приморских крепостей каких-нибудь арабских или египетских султанов, ну и Восточной (Крымской) войной, которая обошлась без морских сражений, потому что русские сами затопили свой флот у входа в Севастопольскую бухту. Впрочем, о смерти и старости адмирал сейчас не думал, а думал о том, каких наград и почестей он удостоится от короля и Парламента, если сумеет благополучно захватить базу пришельцев.
Адмирал Ноэль не знал, что как только командир «Лейтенанта Буракова» кавторанг Иванов 4-й обнаружил, что его пытаются преследовать британские крейсера, на миноносце тут же заговорила радиостанция, на коленке собранная из местных деталей и ЗИПов «Тумана». Тонкий комариный писк морзянки на средних волнах не был слышен операторам искровых радиостанций, зато сигнал сразу приняли на радиостанции Порт-Артурской базы на Золотой горе, на Эллиотах, а также на крейсере «Аскольд», который в данный момент стоял на якоре в бухте Асо. Некоторое время спустя, во время очередного сеанса связи, о них узнали и на атомной подводной лодке «Кузбасс», которая экономической скоростью шла от Цусимы к Эллиотам, чтобы после ста дней автономки дать команде отдых на берегу.
Таким образом, не успели британцы до конца вытянуть свою задницу из собственной базы, как все заинтересованные лица с русской стороны уже знали, что британский флот в полном составе выходит в море. И вполне понятно, для чего. Поразбойничать в доме, пока хозяин в отлучке – это что ни на есть самая британская манера ведения дел. Хуже всего для англичан было то, что оный приказ – найти британский флот и сесть ему на хвост – получила российская атомная субмарина «Кузбасс», которая находилась примерно в ста милах к северо-востоку от Вэйхавэя. Три с небольшим часа хода максимальным тридцатиузловым ходом с периодами тишины в самом конце пути для того, чтобы слушать море.
Обнаружить британский флот в таких условиях и начать его преследование для российских подводников являлось делом довольно непродолжительного времени, тем более что адмирал Ноэль в качестве военной хитрости приказал сначала проложить курс к корейскому побережью, и лишь потом поворачивать в сторону Эллиотов, как будто это идет возвращающийся от Цусимы русский флот. Хитрость, вполне достойная девятнадцатого века – когда не существовало даже искровых радиостанций, а все опознавание и связь осуществлялись только на расстоянии прямой видимости при помощи выпуклых командирских глаз, сигнальных флажков и фонарей Ратьера. Но в данном случае этот приказ означал, что атомная субмарина и британцы фактически пойдут навстречу друг другу.
Впрочем, моряки постепенно вытягивающегося из базы британского флота и сам адмирал Ноэль об этом пока не ведали. Моряки считали, что, как им объяснили, эскадра идет на учения, а если что, у адмирала голова большая – путь он ей и думает. Их не смущало даже то, что на корабли был загружен полный боезапас, а также весь имевшийся в Вэйхайвее наряд морской пехоты. Сам адмирал Ноэль об истинной цели похода собирался объявить уже в море, в момент смены эскадрой курса, и думал, что перехитрил всех. А еще он очень хорошо запомнил момент своего унижения, когда британские крейсера были вынуждены бросить конвой и
