А вот у самого вице-адмирала Ноэля настроение было не столь радужным. При выходе из Вэйхайвэя он был твердо уверен в успехе своей миссии. Русская тихоокеанская эскадра находится у недавно захваченной Цусимы, обживает новую маневровую базу, и только вмешательство Господне способно вернуть ее обратно, к островам Эллиота; а значит, никто и ничто не помешает ему, вице-адмиралу Жерару Ноэлю, выполнить задуманное – разгромить тайное русское поселение на Эллиотах и захватить в плен нескольких Особо Важных Персон. Когда он сделает это, то одновременно поквитается за то унижение, когда он перед лицом превосходящей силы был вынужден бросить на произвол судьбы транспортный конвой, и заработает неувядаемую славу рыцаря Британской Империи, сражающегося за ее благополучие на дальних рубежах. А там – почетная отставка с пенсией и мундиром и, быть может, теплое место члена парламента на старости лет.
Первую ядовитую крупинку сомнения в него заронил русский миноносец, назойливо, как овод, кружащий в море в виду британской эскадры. Как ни пытались крейсера охранения прогнать его прочь, он, пользуясь своей непревзойденной стремительностью, увертывался от них и возвращался к эскадре по большой дуге. А потом он вдруг исчез. То ли потому, что угля в его ямах осталось только для возвращения на базу, то ли из-за того, что его место наблюдателя занял некто иной, значительно более опасный и в то же время невидимый. В Вэйхайвее было много разговоров об ужасных и невидимых подводных кораблях-демонах, сначала здорово повеселившихся в Токийском заливе, а потом взявших в осаду остров Цусима, заперев там остаток второй боевой эскадры японского флота. Если на хвост британской эскадре упала такая тварь, то тогда все английские моряки, находящиеся на борту кораблей, обречены на смерть.
Но предчувствия к делу не подошьешь, и не станешь же объясняться с Первым Лордом Адмиралтейства: «Знаете, сэр, у меня были предчувствия, и поэтому я отменил операцию…» Потом, жаркой и душной ночью, адмиралу не спалось, в голову снова и снова лезли мысли о кружащих вокруг его эскадры грозных подводных морских демонах. И потом, когда над морем едва занялся рассвет, он быстренько оделся с помощью вестового матроса и почти с облегчением выскочил на мостик.
А там все было спокойно, и только в неверном сером свете наступающего утра в темной западной части горизонта виднелась темная полоска дыма над стремительно приближающимся небольшим кораблем. В предутреннем полумраке, на фоне темной западной части горизонта, невозможно было разобрать ни силуэта встречного корабля, тем более того, что он шел прямо навстречу эскадре, ни цветов его флага. В то же время было понятно, что с мостика встречного корабля британская эскадра на фоне светлеющей восточной части горизонта видна совершенно отчетливо.
Вот в носовой части корабля-незнакомца яркой точкой заморгал ратьеровский фонарь.
– Гобсон, – спросил адмирал у стоявшего рядом старшины сигнальщиков, – скажите, что передает этот несчастный, посмевший встать на пути непобедимого королевского флота.
Старшина сигнальщиков с минуту вглядывался в приближающийся корабль, а потом выдал:
– Сэр, этот корабль непрерывно передает одно и то же сообщение: «Ваш курс ведет к опасности, возвращайтесь на свою базу». И я, кажется, узнаю этот силуэт – это тот самый русский миноносец, который все вчерашнее утро изводил крейсера нашего охранения.
– Очень хорошо, Гобсон, – почти равнодушно сказал адмирал Ноэль и повернулся к командиру флагманского броненосца. – Кэптэн Картер, распорядитесь, чтобы наглеца отогнали пушечными выстрелами.
– Сэр, – спросил тот, – мы что, уже воюем с русскими?
– Это совершенно неважно, кэптэн Картер, – с нажимом ответил адмирал Ноэль, – у нас есть приказ из Адмиралтейства, и мы его выполним. Вы тоже, как и любой из военных моряков его величества, должны выполнять приказы и не спрашивать, зачем все это надо. Вам ясно?
– Так точно, сэр, все, – ответил командир «Глори», находясь в полной уверенности, что теперь прямой приказ адмирала самым недвусмысленным образом начать боевые действия против Российской Империи будет записан в вахтенный журнал, и если начнется разбор полетов, ему самому не придется нести за это ответственность.
Тем временем спонсонная* шестидюймовка с левой скулы «Глори» сделала несколько выстрелов. Снаряды упали с некоторым недолетом и большим разбросом относительно русского миноносца. К тому же преследовать нахала со всей прытью в пене брызг кинулись крейсера 2-го ранга «Пик» и «Ифигения». Увидев такой недружественный прием, русский миноносец, заложив крутую циркуляцию, развернулся на обратный курс; правда ратьер, который теперь мигал у него на корме, продолжал упорно передавать все время одну и ту же фразу, так взбесившую адмирала Ноэля, будто ему было мало ночных кошмаров: «Ваш курс ведет к опасности, возвращайтесь на свою базу».
Примечание авторов: * Спонсон: участок верхней палубы, выступающий за линию борта корабля, бортовой выступ. На кораблях броненосного флота на спонсоне размещались орудия среднего или противоминного калибра.
тогда же. Внутренний рейд на островах Эллиота, пароход «Принцесса Солнца».
Великую княгиню Ольгу, как и Великого князя Александра Михайловича, разбудили почти на самом рассвете, сказав, что если они хотят наблюдать уконтрапупливание британской эскадры собственными глазами, то самое время подниматься на солнечную палубу, потому что потом будет поздно. Влекомая отчасти обычным женским любопытством, отчасти чувством долга, Ольга при помощи горничной накинула свое «чайное» платье прямо на голое тело (стыдоба, однако), наскоро перевязала на затылке волосы атласной лентой на манер конского хвоста (как носят попаданки), накинула на плечи шаль и сунула ноги в шлепанцы. Все, она готова. На берег ей спускаться не придется, а на корабле сойдет и так. Александр Михайлович, напротив, был при полном параде. Следом за ним тащился сонный и чертыхающийся господин Лендстрем, на все лады проклинающий безумцев, которым вздумалось повоевать в такую рань. Там, наверху, их уже ждал, господин Одинцов и Дарья Михайловна, энергичные, бодрые и собранные, и даже в приподнятом настроении.
– Доброе утро, ваши императорские высочества, – поприветствовал пришедших Одинцов, – и вам, господин Лендстрем, тоже не хворать. Ну чего вы так ругаетесь – кто рано встает, тому сам Бог дает…
– По шее… – проворчал в ответ господин Лендстрем, – ну где там ваше зрелище, которое можно увидеть и сразу умереть?
– Зрелище будет, – нехорошо ухмыльнувшись, ответил Одинцов, – несколько минут назад русский миноносец «Лейтенант Бураков» был обстрелян с кораблей британской эскадры в ответ на передачу им сигнала «Ваш курс ведет к опасности». Сразу после этого были отданы все необходимые команды, и сейчас – как говорится, с секунды на секунду – должен последовать наш ответ Чемберлену.
– Предупреждали же их, дураков… – вздохнул Великий князь Александр Михайлович и полез в карман кителя за портсигаром.
Не успела Ольга спросить, кто такой Чемберлен и зачем ему обязательно надо было отвечать, а Александр Михайлович едва
