Применительно к фехтованию, я, конечно, не думал, что спарринги с нашими ламерами принесут особо много практической пользы. Тем не менее, кое-какие выводы из наложения теорий и информации фехтбуков на практику сделать было можно. Даже без участия в поединках находящихся на борту агентов, которые сравнительно с нами всеми обращались с длинноклинковым оружием просто отлично.
Коли мне так понравился «большой двуручник», то было вполне логично учится с ним работать при всяком удобном случае, а не ждать у моря погоды. Простым мечом, в заказанном мной исполнении итальянской «Скьявоны», которую часто относят к ранним шпагам, в этих условиях пренебрегать тоже было бы грешно. Благо большой город с его мини-типографиями в процессе подготовки к командировке предоставлял просто идеальные условия для распечатки сборника фехтбуков из соответствующей папки компьютера под одним переплетом. Причем даже за вполне разумный ценник.
За эту предусмотрительность меня даже похвалили:
– И где ты был, когда мы готовились к операции? – Старший среди шпиков, Геннадий Николаевич «Иванов» сидел на моей кровати, качал чертей на ногах и листал мой ультрафехтбук.
– Серега, я возьму на вечерок?! – Не дожидаясь ответа, «Иванов» вскочил на ноги и исчез вместе с книгой. Как я потом узнал, чтобы нагло вломиться в «штурманскую» и наделать на стоящем там МФУ копий интересующих его частей сборника, перефотографировав остальное.
В общем и целом, в отношениях со шпиками мне опять подфартило. К слову, именно в поединках с этой троицей все пришли к мнению, что в задавленной французской дуэльной школой дестрезе, как в боевом стиле, определенно что-то есть. Как минимум для палубы корабля с его ограниченным пространством, качкой, такелажем, рангоутом и посторонними предметами.
Движение по хордам круга Тибо на относительно свободном участке палубы выглядело куда перспективнее перемещения вперед – назад по мысленно представляемой под ногами фехтовальной дорожке, которой тут нет и не предвидится. Как, впрочем, и на ночной улице средневекового города, с его неровной брусчаткой, мусором и говном.
Но первую в этом рейсе гримасу настоящего Хейена я все же увидел на вахте.
* * *Неспешное движение под парусом накладывало отпечаток на все наши действия. Наблюдатели нашей вахты, далеко не напрягавшиеся посреди Великого океана, обнаружили идущий параллельно сближающимся курсом корабль довольно поздно. В оптику было видно уже не только паруса, но и корпус судна.
Стоявший вахту помощник капитана Артур Майдаров сразу после доклада молча нырнул вниз. Практически мгновенно на верхней палубе появилась вся корабельная интеллигенция. В результате я оказался нечаянным свидетелем разговора между нашим кэпом и откровенно его психологически поджимающим Демидовым.
Первый после бога – легко написать, а сказать и еще легче. На практике, имея на борту такого умного, хитрого и волевого командира контрабордажной группы, как Алексей, не попасть под влияние подчинённого очень трудно. Что со Степанычем и происходило.
Оба двое старательно осмотрели в стоящую на треноге бинокулярную трубу не замечавшего нас попутчика. Остальной комсостав и любопытствующие растянулись по борту и ждали освобождения выставленной в направлении обнаружившегося корабля оптики. Посредине корабля, на шкафуте, вахтенные устанавливали вытащенную из тайника стереотрубу на треноге. Я, стоявший на рулевом колесе, с вырубленным авторулевым получая практику ручного управления нашим корытом, превратился в одно большое ухо.
– Галеон, очень большой четырехмачтовый галеон. – Абросимов по обычной своей нервной привычке разглаживал правый ус. – Идет к Серебряным островам.
– Пират или купчина, Степаныч? Откуда такой? – Напружинившийся Демидов своим видом как никогда смахивал на кота, подбирающегося к крынке со сметаной. Эта хитрая сволочь определённо что-то задумала.
– Я-то откуда знаю, Алексей Алексеич? У них что, на борту написано?
– Я к тому, Виктор Степанович, – голос Алексея можно было намазывать на хлеб вместо мёда, – нападут они на нас или нет.
– Они нас не видят, – пожал плечами Абросимов. – Но даже если увидят и решат атаковать, уйдем. У нашей ласточки на такой волне в Хейене соперников нет.
– А если решат не нападать, значит, купцы?
– Вероятно. Я бы так сказал, что пираты слишком больших судов не любят. Если на них ходят, то только в отрядах. Транспорты снабжения или перевозка пехоты для суши.
– То есть можно предполагать, что это скупщики награбленного пиратами добра?
Я немного напрягся. Направление, куда Демидов выводил разговор, стало вполне понятным и грозило некоторыми неприятностями. Знать бы еще кому. Нам или команде этого галеона.
Абросимов, вероятно, подумал о том же и бросил на собеседника недоуменный взгляд:
– А нам-то какая разница?
– Э-э-э, Степаныч! Разница есть! Если это пират, то это одно дело. А вот если купец, то непременный конкурент нашей компании! – В демагогическом порыве командир даже воздел руки вверх, ну прямо как Цицерон на патриотическом митинге в Древних Афинах.
До этого разглядывавший галеон в бинокуляр «Иванов» присоединился к разговору:
– Я думаю, это «Конь Ранн» купцов из Хаймдайна. Силуэт очень похож на фотографии. Такие крупные корабли на островах наперечет. Однозначные наши конкуренты.
Демидов наморщил лоб:
– Хаймдайн – это свободный город?
– Он самый, на границе с Великой Степью. Перевалочный пункт между степными и островными бандюганами, так сказать.
Майор обрадовался как ребенок:
– Что и людьми тоже торгуют?
– Они всем, что им попадется, торгуют. На редкость небрезгливые товарищи.
– Человек человеку волк и в конкуренции все средства хороши?
Абросимов нахмурился еще больше. Тоже просекший, к чему выводят разговор, «Иванов» ехидно ухмыльнулся.
– Ага. Где-то так и есть.
– Так, может, мы их немного того? Ответим недобросовестным конкурентам той же монетой? – Демидов глянул на «Иванова» – Надеюсь, купцы из Хаймдайна нам не условно дружественная фракция?
«Иванов» отрицательно покачал головой.
– Отнюдь. Как бы ни именно они поиск и уничтожение нашей базы морским лордам оплачивают.
Я поневоле глянул в направлении еле-еле наблюдаемого невооруженным взглядом белого пятнышка на горизонте. Возникло мнение, последние слова только что решили судьбу этого корабля.
– А ты как считаешь, Виктор Степаныч? – Демидов решил ковать железо, пока горячо. Первым лицом на борту все же считался Виктор Степанович.
Абросимов замялся. То, что избыток решительности в таких условиях не его сильная сторона, мы все давно поняли. Впрочем, я ни на секунду не сомневался, что Демидов его дожмет. Особенно, если снова поддержит «Иванов».
«Иванов» поддержал:
– Я бы сказал, в идее что-то есть. Мало ли по каким причинам корабли в океане исчезают…
Капитан затравленно оглядел собеседников. Демидов радостно потер руки:
– Так в чем встало дело? В применении бортового вооружения проблем нет. Уйти не смогут. Больше такого случая нам может и не представиться.
«Иванов» высказанному предложению задумчиво кивнул.
– Я только за, не вопрос. На этих купцов много чего завязано. Хуже точно не будет.
Абросимов
