Андрей Переславский изо всех сил тужился совладать с дрожью. Пешец Миша с рогатиной тоже нервничал. Савва опять тянул сталь из ножен. Впрочем, ему, как княжескому слуге, оруженосцу и телохранителю, по рангу вроде положено блюсти безопасность Ярославича.
Внешне невозмутимыми остались только Гаврила Алексич, писец Данила, татарский нойон Арапша и боярин Игнат. Сам князь тоже держался молодцом. То ли бесстрашней многих оказался, то ли гибкий хваткий ум молодого полководца хотя бы частично, но все же воспринял объяснения Бурцева, и Ярославич смог-таки отказаться от магической версии происходящего.
Александр ободряюще кивнул. Бурцев тронулся с места и неторопливо – чтоб не сеять без нужды лишней паники – протарахтел на трофейном мотоцикле вокруг шатра. Остановился. Заглушил мотор.
Круг почета на безлошадной рокочущей телеге привел собравшихся в восторг и смятение. Люди были напуганы, но и заинтригованы сверх всякой меры. Видя, что князь не призывает к немедленной расправе с хозяином чудо-транспорта, дружинники и ополченцы тоже немного расслабились, придвинулись поближе. Лица вокруг были уже не испуганные – любопытные, как у малых детишек, наблюдающих в цирке за фокусами иллюзиониста.
– Хорошо, – кивнул князь. – Теперь покажи-ка, что это за невидимые стрелы такие?
– Да вот они, – Бурцев вскрыл пулеметную коробку, достал ленту, встряхнул перед князем. Выковырнул один патрон, протянул Александру, щелкнул пальцем по пуле:
– Видишь, маленькая и острая? Это та самая стрела и есть. Врага достанет издалека и никаким щитом от нее не укрыться.
– Ну, так уж и не укрыться? От махонькой-то такой!
– Хочешь проверить – распорядись поставить любой щит, ну, хотя бы во-о-он к той сосне. – Бурцев выбрал дерево, за которым не наблюдалось шатров. – Только людей своих убери подальше – пусть никто за стволом не стоит. А то еще заденет ненароком.
– Даже так? – князь выглядел заинересованным. – Ладно… Савва, сходи в шатер. Возьми щит попрочнее и сделай, как сказано.
Оруженосец-телохранитель нехотя покинул господина. Выполнял поручение он без особого энтузиазма, то и дело поглядывая на Бурцева. Не доверял, видать. Ладно, Савва, без обид – служба у тебя такая…
Княжеский слуга вбил нижний край щита в снег и опавшую хвою, верхний прислонил к сосновому стволу. Небольшой, но крепкий круглый кавалерийский щит – обитый железом и с прочным широким умбоном по центру здорово напоминал мишень в тире. Что ж, постреляем.
Бурцев взгромоздился в мотоциклетную коляску, прильнул к пулемету, усмехнулся про себя. Эх, Савва, Савва, какой смысл во всей твоей подозрительности, если сейчас новгородский князь совершенно беззащитен. Было бы желание – развернул бы чуток ствол на турели, да в считанные секунды скосил бы и самого Ярославича, и всю свиту его, и дружинников с ополченцами, что толпятся вокруг. Но желания такого не возникало. Не подосланный убийца Бурцев и не зловредный колдун…
Он подождал, пока Савва отойдет от дерева. Поймал в прицел блестящую нашлепку умбона. Дистанция-то смешная. Тут и меткости особой от стрелка не потребуется. Так что прямой наводкой, да короткой очередью – пли!
Рявкнуло. Громыхнуло. Стрекотнуло. Сухо, резко лупануло по ушам. И пошло-поехало гулять по лесу долгое раскатистое эхо. И снова вздрогнули, снова ахнули люди. Храбрейшие воины спешно осеняли себя крестным знамением. Бежали отовсюду все новые и новые ратники, ржали испуганные кони: выстрелы переполошили весь лагерь.
Даже сам Ярославич в этот раз дернулся и побледнел. Нормальная вообще-то реакция для того, кто впервые очутился возле стреляющего пулемета.
Александр, однако, надо отдать ему должное, быстро совладал с собой. По крайней мере, дар речи обрел первым. Толпа вокруг еще молчала – ошарашенная и притихшая, а князь уже отдавал первый приказ:
– Савва, принеси щит.
Теперь оруженосец побежал резвее. Самому, небось, не терпелось посмотреть.
Обратно Савва возвращался с растерянным лицом. Протянул щит князю. Бурцев видел с коляски: его очередь в четыре-пять патронов прошила мишень навылет. Пули легли хорошо, кучно – в десяточку… Продырявили металлический умбон. И не только его.
– Там в сосне тоже дырки, княже, – озадаченно проговорил Савва.
– Правда? А стрелы торчат?
– Нет, не видно стрел. Улетели куда-то или в землю ушли. Дерево-то насквозь пробито.
– Насквозь?!
Бурцеву стало смешно. Подумаешь, сквозные пулевые отверстия! Пробить сосну из пулемета с такого расстояния – плевое дело. Князь, однако, был изумлен, и притом весьма. Александр подошел к мотоциклу, выковырнул из снега стреляную гильзу, осторожно – двумя пальцами поднял. Повертел задумчиво блестящий кусочек металла в руках. Не обнаружив пули, спросил:
– Отсюда улетела твоя стрела?
– Верно мыслишь, княже, – кивнул Бурцев. – Там внутри громовой порошок был. Порошок взорвался – стрела вылетела. Щит пробила, дерево пробила и дальше ушла.
– Быстро летела, потому и не видел ее никто, так, Василий?
За него ответил Арапша:
– Когда взрывается громовой шар, человеческому глазу тоже не дано видеть разлетающиеся осколки.
Ярославич кивнул удовлетворенно, направился к сосне – посмотреть. Склонился у ствола, разглядывая дырки, поднял щепу со снега. Бурцев лишь качнул головой. Опять прокол! Куда ж смотрит твоя хваленая охрана, князь? Этак ведь можно и пулю в спину получить. Будь он убийцей-наемником, не преминул бы нажать на спусковой крючок.
А к дереву уже подтягивались знатные бояре и дружинники, гриди и ватажники-повольники, ополченцы и обозные мужики. Обступали Александра и свиту со всех сторон, наваливались.
– Гэть! – грозно рявкнул Савва.
Вдвоем с Гаврилой они попытались оттеснить любопытствующих. Безуспешно! Толпа настырно лезла к простреленной сосне. Задние напирали на передних, и сладить с этой людской массой не было уже никакой возможности.
Особенно старался здоровенный детина с широким рябым лицом и в меховой шапке, надвинутой до самых бровей. Любопытный здоровяк протиснулся в первые ряды, растолкал саженными плечами и мужиков, и дружинников. Обошел сосну сзади, влез между двумя такими же упертыми и непонятливыми бородачами-ополченцами, встал почти вплотную к князю. Мощная волосатая ручища вдруг нырнула за пазуху овчинного тулупа. А когда вынырнула обратно…
Вот в этот момент Бурцев увидел и понял все. Узкое граненое лезвие подобно жалу блеснуло на солнце. Заточенное острие уже направлено в бок князю. Еще немного, еще один шаг… От такого стилета и кольчуга не спасет – прочный каленый металл пройдет меж звеньев, раздвинет, взломает плетеную сеть и утонет в мягкой податливой плоти по самую рукоять…
Убийца, по-видимому, намеревался, пользуясь суматохой, нанести смертельный удар и сразу отступить, скрыться в толпе никем не пойманным, не заподозренным. А кто поймает? Кто заподозрит? Все, даже бдительный Савва, смотрели сейчас на дерево да на мотоциклетный пулемет. Кинжала не замечал никто, кроме Бурцева.
– Берегись, князь!
Он
