Она расписывала все доступные поверхности: стены, мебель, стиральную машину. Была у нее «экспрессионистская стена»: «я не могла остановиться и заново расписывала эту стену каждую ночь, пребывая в состоянии какого-то транса. Мое неуправляемое творчество превратилось в нечто разрушительное». Она стала устраивать в своем доме вечера, на которые приглашала художников, но куда не допускались сильно огорченные члены семьи и друзья.
В 2006 году больная была госпитализирована в связи с нарастанием психотической симптоматики на фоне приема слишком высоких доз допамина. Правда, перед врачами встала нелегкая дилемма. Прекращение лечения неминуемо привело бы к рецидиву тяжелых симптомов болезни Паркинсона: снова начался бы неумолимый тремор рук и ног, она начала бы шаркать ногами, а скованность снова поразила бы руки и ноги.
Врачи выбрали новый метод лечения – глубинную стимуляцию головного мозга. В мозг больной были имплантированы электроды, присоединенные к пейсмекеру – импульсному генератору, зашитому под кожу грудной клетки. Электрические разряды стимулировали область головного мозга, называемую субталамическим ядром, в базальных ганглиях – области, отвечающей за движения. Операция оказалась удачной – глубинная стимуляция головного мозга не излечивает болезнь Паркинсона, но смягчает симптомы и позволяет уменьшить дозу лекарств. В ее случае все прошло, как по нотам – дозу лекарств удалось снизить, а больная при этом не превратилась в камень. После лечения женщина обратилась к скульптуре, забросив живопись, и это было благом. Женщина говорила, что ее творческая активность стала более спокойной и упорядоченной. Больная снова стала самой собой.
В данном случае вспышка творчества была вызвана не болезнью Паркинсона, а лечением допамином. Часто, однако, подобное творчество бывает удовлетворяющим и продуктивным, а не патологическим и навязчивым. Ученые из Гренобля обнаружили, что способности к творчеству проявились у одиннадцати из семидесяти шести больных, получавших допаминергические препараты (в больших дозах).[30]
Эти больные страдали далеко зашедшей болезнью Паркинсона; они ваяли, занимались живописью, рисовали и писали стихи. Я слышала истории о великолепной росписи по стеклу, литье скульптурных портретов, графике. Эти творческие способности возникли (или значительно усилились) только после начала лечения допаминергическими лекарствами. Глубинная стимуляция головного мозга позволяет снизить дозу лекарств на 70 процентов, но за все хорошее в этой жизни приходится платить. Одновременно со смягчением симптомов паркинсонизма уменьшались и творческие способности; из одиннадцати больных творчеством продолжил заниматься только один.
Актер и писатель Джо Нарчизо писал о схожем опыте после начала глубинной стимуляции:
«Я работал (и был) актером. Когда я начал принимать лекарства в связи с болезнью Паркинсона, я, кроме того, начал писать. Я писал сценарии телевизионных шоу, и мне даже удалось продать 4 сценария. Когда я начал принимать мирапекс [агонист допамина], я перестал спать, прибавил в весе 50 фунтов и едва не разрушил свою семью усилившимися навязчивостями. Навязчивости или, точнее, одержимости, касались всего. После повышения доз леводопы и комтана мои творческие способности стали зашкаливать. Я почти перестал спать – я спал по 2 часа в сутки вместо восьми несмотря на то, что перепробовал все мыслимые снотворные и усыпляющие техники. Здоровье мое сильно пошатнулось. Я падал с лестниц. Появились проблемы с дыханием, начались периоды апноэ. Я задыхался, давился пищей. Вес продолжал ползти вверх. После этого мне сделали операцию ГСМ. Постепенно я слез с высоких доз лекарств, а потом вообще перестал их принимать. Я потерял сорок фунтов. Здоровье мое улучшилось. В сравнении с предыдущим периодом мое творчество практически угасло, но я выбираю здоровье, хотя мне очень жаль мое творчество».
Искатели новизны
Одно из исходных допущений относительно пробуждения творческих способностей на фоне лечения допамином заключалось в том, что эти лекарства усиливают тенденцию к навязчивости (в психиатрии это синоним одержимости). Но это допущение, как выяснилось, было не вполне верным. Все дело в том, что эти лекарства оказывают влияние на личностные черты. Лечение допамином влияет на открытость к новому опыту в большей степени, нежели на любой из других пяти важных факторов личности (к другим относят экстраверсию, невротизм, склонность к согласию и совестливость). В свою очередь, открытость к новому опыту есть важнейший фактор творчества – независимо от того, есть у вас болезнь Паркинсона, или нет.[31]
Творчество может, на первый взгляд, показаться эфемерной, неосязаемой сущностью. Оно, как нам кажется, относится к феноменам типа: «Я знаю, что это, когда вижу». Но, на самом деле, творческий ответ на вызов очень легко определить: это новизна (отличная от чего-то старого или нечто оригинальное изначально) высокого качества и важная, как утверждают авторы «Кембриджского руководства по творчеству». Открытость к новому опыту является предиктором именно творчества – в большей степени, чем остальных пяти больших факторов. Если вы набираете много баллов по шкале открытости к новому опыту, пишут Роберт МакКрей и Дэвид Гринберг в книге «Руководство гения», то вы с восторгом воспримете новые идеи, ситуации и чувства. Вы будете обладать живым воображением, будете уметь ценить искусство и красоту; реакции будут богатыми и эмоционально окрашенными, при столкновении с необычными визуальными или слуховыми феноменами у вас будут бежать мурашки по коже. Вы будете легко усваивать новые способы делать самые разные вещи, вы будете проявлять интеллектуальный интерес к науке, а ваши общественно-политические взгляды будут близки к либеральным. Если все это про вас, то, вероятно, вы сейчас испытываете приступ самодовольства. Однако открытость не хуже и не лучше, чем, скажем, закрытость; это просто разные способы отношения к миру и с миром. При этой оговорке можно все же говорить о том, что творческие личности действительно существуют, и открытость является путем к ней.
Итак, какое отношение все это имеет к расписанной стиральной машине? При болезни Паркинсона допаминовые лекарства подстегивают жажду к поиску нового, то есть ту самую черту, которая в большой степени связана с открытостью к новому опыту. Искатели новизны, тем не менее, быстро утомляются и легко впадают в экстравагантности. Творческие люди импульсивны и непостоянны, склонны к перепадам настроения и легко возбудимы. Они избегают рутины и повторений и «испытывают неподдельное отвращение к своим противоположностям – ригидным, лояльным, хладнокровным и бережливым людям».[32]
В 2009 году американские и венгерские исследователи сообщили о том, что не получавшие никакого лечения больные с болезнью Паркинсона, развившейся в возрасте сорока лет, отличались снижением интереса к новизне. Напротив, больные, получавшие агонисты допамина, выказывали большую склонность к поиску новизны. Они были готовы воспринять незнакомый опыт, слушать незнакомую музыку, смотреть незнакомые произведения искусства и любили путешествовать. Им было интересно встречаться с новыми людьми во всех
