— В Делавэре.
— Что там делаешь? — Сергей смотрел из окна своей квартирки на выстриженную, приветливую лужайку, на старые, раскидистые деревья. Как не хотелось услышать от Маслова, что «каникулы резервиста» закончились.
— Что я здесь делаю? Есть одно личное дело. Меня всё время доставал один упырь по «Русским медиа».
— Ха! Ты думаешь его достать? Делавэр — это же оффшорная зона. Не найдёшь ты там своего конкурента.
— Найду. А ты (слышу по глухому эху) в квартире сидишь?
— А что? — Сергей напрягся. Маслов не мог ничего важного сказать открыто, ведь линия прослушивалась ФБР, но он обязан был сказать что-то важное.
— Смотрел по Интернету… У нас в Делавэре слякоть, а у вас такая изумительная солнечная погода.
— Да, это так, — подтвердил Сергей.
— Ну, прогуляйся, подыши свежим воздухом. За себя и за меня!
— Хма-бра-мра, — не смог удержаться Сергей от приступа веселья. — Конечно, прогуляюсь. А ты давай не дури, брось эту идею с местью…
— Сам разберусь…
В трубке оборвались короткие гудки.
Сергей обернулся, оглядел своё жилище, напичканное прослушивающими устройствами и видеокамерами ФБР. Маслов сказал главное, что ждал от него Сергей, — иди, прогуляйся.
Значит, здесь, в парке у колледжа, кто-то выйдет с ним на связь. Что же, деятели в Индокитае облажались? Вот твари. Теперь ему за всех придётся отдуваться!
Сергей в последние дни, словно предчувствуя опасность, смотрел новости и по американским каналам, где информация подавалась под своим соусом, и, через спутник, российские, где все озвучивалось по-другому. И он знал, из-за какого гражданина Молдавии его впрягли в это гнилое дело…
Пришла Эшли. Она была в футболке, без бюстгальтера — её упругие груди выпирали сквозь лёгкую ткань. Поцеловала Сергея в лоб, забрала из рук пикающую гудками трубку телефона.
— Кто звонил?
Сергей про себя усмехнулся — «А то не знает!». Лгать не стал.
— Маслов.
— Что хотел?
— Не знаю. У него какие-то разборки по бизнесу в Делавэре. Не могу слышать его голос. Сразу кажется, что меня арестуют и вышлют в Россию…
— О, мой маленький, — Эшли, изображая любовь и понимание, сжала ладонями его щеки и стала целовать в глаза, в нос, в сжатые губы. — Не бойся. Ты же теперь с нами. Ты сотрудничаешь с ФБР.
— Да? — разыграл «дурака» Сергей. Он высвободился из объятий, вздохнул показательно тяжко. — Пойду, пройдусь.
Эшли села на диван, улыбнулась поощрительно.
— Хорошо. И ничего не бойся.
— Думаешь, это так легко? — серьёзно спросил Сергей.
Она пожала плечами и, видимо, ответила откровенно:
— Не знаю. Но, всё равно, ничего не бойся.
— Хорошо. Эшли, ты, правда, со мной?
— Что за вопрос?
— Этот Маслов…
— Перестань. Я же сказала — я рядом, ничего плохого с тобой не случится.
— Уверена?
— Уверена. Дурачок!
— Я пошёл гулять.
— Иди. Горе моё.
Сергей поспешно покинул квартиру, оказавшись на улице, вдохнул пряный, перенасыщенный кислородом воздух парка.
Оказывается, американки тоже мужиков считают своим «горем», прямо, как русские женщины. Наверное, женщины во всём мире мучаются с мужчинами.
— Ладно, горе не беда, — вслух отозвался мыслям Сергей и, не спешно, стараясь всё примечать, начал прогуливаться по центральной вязовой аллее у колледжа.
Минут тридцать ничто не могло потревожить его разума — всё было спокойно, никаких намёков на предстоящий «контакт». Туда-сюда шли студенты, проезжали легковые машины и микроавтобусы. Сергей даже не смог засечь слежку ФБР. Что это? Ослабили контроль? Подсунули Эшли и успокоились? А что волноваться, он пока никаких агрессивных действий в отношении Соединённых Штатов не предпринимал.
Сергей вышел с территории колледжа и медленно пошёл по тротуару в сторону парка Линкольна. Ему сказали гулять, его найдут, если запланирован контакт.
Он шёл, продолжая смотреть по сторонам только глазами. Со стороны он выглядел совсем не подозрительно — мужчина не спеша гуляет, идёт вперёд не торопясь, у него беспечный вид, значит, всё у него хорошо и в делах, и на сердце.
Навстречу, мимо Сергея, медленно, накатом, проехала машина с опущенным стеклом со стороны водителя. Он смотрел Сергею прямо в глаза.
«Это Циммерман», — сразу узнал Сергей и ужаснулся. — «Циммерман. О, боже!».
«««»»»— Что случилось, милый? — Эшли участливо приобняла вошедшего в домик Сергея.
У него, внутреннего сжатого, после близкого очного контакта с чудовищем Циммерманом, душа и сердце сжались ещё больше — теперь ещё отбиваться от опеки Эшли. Он сразу замер, что не укрылось от внимательного «влюблённого» взгляда его сожительницы, но думал Сергей не об Эшли, а о том, что мог, чересчур расслабившись, пропустить «автобус сопровождения» ФБР… Хотя, ничего же не было. Он просто прогулялся, никаких контактов. Внешне ничего. Он получил сигнал, и только…
— Сердце, — коротко солгал Сергей.
— У тебя, спортсмена, и сердце? — Эшли всем своим видом показывала, что он прокололся.
Но Сергей, раздражённый мыслями о том, что дело придётся иметь с тварью Циммерманом, отозвался зло, сдёрнув с себя руки агента ФБР.
— Что ты знаешь обо мне?! У меня периодически идут сбои с клапаном, а я молчу, чтобы остаться в спорте…
Эшли сбросила маску любовницы, заявила твёрдо:
— Немедленно едем в клинику! Проведём всестороннее обследование! — она явно решила его поймать на лжи, и после, совершить уже настоящую вербовку.
Сергей усмехнулся (этих крутых фэбээровцев разве можно обмануть каким-то «иванам»), продолжая пребывать в мрачном настроении. Он так и думал, что его сдадут «американам», в высших политических целях. И этот процесс начался. Те, кто принял решение, будут жить в роскоши и радоваться жизни, а он сгниёт в американской зоне, он, человек, большую часть жизни отдавший служению своей Родине!
Сергею стало безразлично, что дальше произойдёт, он ведь подсознательно всегда был готов, что его могут сдадут в угоду неких «высших» интересов.
— Поехали в клинику, — согласился Сергей.
Это простое
