– Я слышал, сэр, что морского агента лишь выслали из России, – показал свою осведомленность капитан, – а вы не знаете, что стало с русским чиновником?
– Его осудили на двенадцать лет каторжных работ!
– Не может быть! – искренне удивился Джилрой. – Значит, если бы не заступничество Бьюкенена, то и нашему моряку грозила бы такая же кара?
– Возможно. Вполне возможно, – выдавил из себя лорд, – а что, это вас пугает?
– Нет, сэр! Я просто должен знать, с чем мне придется столкнуться в случае неудачи.
– Вы правы, сэр. В случае вашей неудачи посол, так же как раньше, уже не сможет прийти к вам на помощь, потому что вы направляетесь в Россию на свой страх и риск. В нынешних, таких непростых для Британии условиях, правительство вынуждено будет отказаться от своих проваленных агентов. Об этом я вас и предупреждаю! – Черчилль налил в рюмки херес и торжественно произнес: – За бойцов невидимого фронта!
Опустошив бокалы, хозяин кабинета и гость помолчали, глядя на язычки пламени, разгорающиеся в камине, после того как Первый лорд Адмиралтейства подкинул туда несколько брикетов спрессованного угля.
– Вот так будет разгораться и война, – многозначительно взглянув на капитана, промолвил лорд, – только топлива побольше подкидывай! Именно поэтому я должен знать, что предпримут наши враги, много раньше, чтобы вовремя подкинуть в прожорливое жерло Ареса очередную порцию. Несмотря ни на что, Россия должна завязнуть в этой войне. А значит, мы должны знать об этой стране все! Для того чтобы можно было свободно ориентироваться в довольно сложном механизме императорского двора, вы должны знать не только наших друзей, но и наших злейших врагов. Это прежде всего бывший премьер Витте, который, как я недавно узнал, пытается установить прочные отношения с «царским другом» Григорием Распутиным. Это они пока что поодиночке всячески пытались склонить императора к миру с Германией. Скажу больше, этот необычайно живучий «старец», чуть оправившись от тяжелого ранения, слал царю телеграмму за телеграммой с призывом к миру. Нами перехвачено несколько таких депеш. Я вам прочту только одну из них: «Грозна туча над Россией: беда, горя много, просвету нет, слез-то море, и меры нет, а крови? Слов нет, а неописуемый ужас. Знаю, все хотят от тебя войны. Ты царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Григорий». Представляете, подобные телеграммы чуть было не остановили всеобщую мобилизацию в России. И только личное вмешательство министра Сазонова заставило царя подписать указ о всеобщей мобилизации. Этот мужик оказывает на супругу императора, а через нее и на самого Николая II прямо-таки магическое воздействие. И Бьюкенену сегодня с большим трудом удается сдерживать от пацифистских настроений царя и его семью, в которой главенствующее положение занимает отнюдь не император, а его самонадеянная и эксцентричная истеричка-супруга. Именно поэтому, пока эти два «миротворца», Витте и Распутин, не объединили свои усилия, необходимо их во что бы то ни стало остановить!
– Но это будет нелегко сделать, – задумчиво сказал Джилрой, – как я понял из ваших слов, на очередной заговор надежды мало.
– Да! У нас слишком мало времени.
– Может быть, тогда использовать тактику, которую мы с успехом использовали в ходе «Большой игры»?
– Что вы имеете в виду? – заинтересовался лорд.
– Когда какой-нибудь князек горского племени противился британскому влиянию и намеревался стать под руку «Белого царя», наши люди под видом ученых брахманов и дервишей рассказывали на всех перекрестках, базарах и в караван-сараях о таком строптивце разные басни, распространяли нелицеприятные картинки с правителем, которые подрывали устои ислама…
– Ну что же, в этом есть резон, – поддержал капитана лорд, задумчиво глядя на разгоревшийся в камине огонь. – Я попрошу моего лучшего друга редактора журнала «Панч» помочь мне в этом деле. У него наверняка есть карикатуристы, которые за деньги и мать свою в объятиях с любовником нарисуют. Я думаю, неплохо бы было запустить серию листовок, в которых царица была бы представлена в объятиях Распутина, а император освещал бы эту оргию свечой…
– Прекрасный сюжет, сэр, – воскликнул Джилрой, – это же просто гениально! Только необходимо завуалировать эти действия так, чтобы прослеживался не британский, а германский след.
– Вот этим вы и займетесь в Петербурге, – заключил Первый лорд Адмиралтейства.
– Но, сэр, а если нам не удастся скомпрометировать бывшего премьера и «друга» царской семьи до такой степени, что они сгинут с политической арены. Что делать тогда?
– Тогда остается последнее средство, – многозначительно взглянул на офицера Первый лорд Адмиралтейства. – Именно поэтому я и выбрал вас, сэр. И знайте, что Британия ждет от вас самых решительных действий для достижения главной задачи – подвигнуть Россию к войне с Германией и Австро-Венгрией и далее делать все от вас зависящее, чтобы русские из этой войны не вышли победителями…
– Но тогда победят боши, – недоуменно произнес Джилрой.
– За годы войны боши потеряют столько людей
