Подписав неотложные документы, генерал тут же промокнул их и спешно сунул в руки младшего адъютанта.
– Пригласите ко мне подполковника Николаи, – приказал император и, резко соскочив с кресла, подошел к карте Европы, занимающей половину боковой стены, прикрывающей даже дверцы книжных шкафов, на многочисленных полках которых уместились, наверное, вся мудрость и культура мира. Только так и нетронутые руками Вильгельма искусные переплеты этих книг говорили о том, что ни вся мудрость, ни вся культура мира ему неинтересны. Единственно потрепанными в этих шкафах были книги Бисмарка, Штибера, брошюры теоретиков пангерманизма Хассе, Класса, Ревентлова, Рорбаха и других. Удивляться этому нечего, поскольку традиции Бисмарка и его «короля шпионов» – Штибера упали на благодатную почву в довольно амбициозной натуре германского кайзера. Пристального наблюдателя удивить могло только одно, то, что в ряду востребованных книг оказалось и Евангелие. Можно предположить, что занятый перекройкой мира кайзер иногда заглядывал туда, но лишь за тем, чтобы найти в текстах христианских апостолов оправдания своим будущим, далеко не христианским поступкам и решениям. Но к своему удивлению, постоянно натыкался на предупреждения сподвижников Христа о том, что в конце концов ждет каждого жаждущего мирового господства на этой грешной и суетной земле…
Еще раз окинув ненавистным взглядом страны Южной Европы, преграждающей путь Германии к теплому морю, кайзер перевел взгляд на другую карту, представляющую восточные границы империи, от Балтики на севере до Анатолийского полуострова на юге, и занявшую почти всю противоположную стену. Заложенная им в основу новой политики пангерманская идея планировала отторгнуть от Российской империи Прибалтику, царство Польское, Украину, Белоруссию и установить над ними германский контроль. Для реализации этой ставшей для Вильгельма навязчивой идеи необходимы были огромные средства. И прежде всего на активную подготовку к войне, милитаризацию страны, строительство грандиозного военно-морского флота и перевооружение сухопутных сил…
«Как мне не хватает советов Филиппа Эйленбурга, – неожиданно подумал он, окидывая вожделенным взглядом необъятную территорию Российской империи, – кто как не он, мой самый близкий друг, когда-то советовал отказаться от похода на Францию и всю мощь германской армии направить на Россию, на примере великого Наполеона доказывая возможность победоносной войны. И при этом мой верный друг уверял, что Англия и Франция и пальцем не пошевелят для оказания помощи русским. Интересно, что скажет на этот счет недавно назначенный мной шефом германской разведки подполковник Николаи…
– Ваше величество, подполковник Николаи ждет вашего вызова в приемной, – доложил генерал-адъютант, оторвав Вильгельма от грустных мыслей о некогда преданном друге и военном советнике, графе Эйленбурге, которого после скандала о гомосексуалистах ему пришлось отправить в вечную отставку.
– Просите! – нетерпеливо приказал он, вновь занимая место за столом.
Прежде чем назначить этого смышленого и достаточно дальновидного офицера на ключевой в Большом Генеральном штабе пост, император долго перебирал досье каждого из кандидатов. Большинство из офицеров разведки были достаточно опытными, результативными и исполнительными, но все они страдали одним недостатком, не видели дальше своего носа. А Вильгельм хотел иметь во главе своей спецслужбы офицера, подобного Штиберу, никогда не стеснявшего себя нормами морали и в то же время искреннего и дальновидного, как Эйленбург. Единственный, кто примерно отвечал этим его жестким критериям, был Николаи, который, несмотря ни на что, стремился внести свой достойный вклад в дело дальнейшего развития разведки и для достижения этой цели зачастую попирал моральные нормы. То, что агенты из разведывательного бюро Николаи при штабе первого армейского корпуса были даже при дворе российского императора, было лучшей ему характеристикой. А о его дальновидности говорил очередной его доклад о необходимости реформирования спецслужбы в преддверии надвигающейся войны. Теперь, когда в подчинении шефа германской разведки находились военные атташе, легальные агенты и шпионские группы в европейских и восточных странах, разведывательные отделы армейских и пограничных корпусов, он должен был знать о потенциальном противнике все, и даже немного больше.
Подполковник Николаи бесшумно проскользнул в кабинет и, по-армейски четко щелкнув каблуками, остановил свой холодный, бесстрастный взгляд на челе кайзера.
– Прошу, – сухо промолвил Вильгельм, указав офицеру место у длинного библиотечного стола, украшенного двумя старинными китайскими вазами. Проследив взглядом за тем, как устроится Николаи, он нетерпеливо спросил:
– Как по-вашему, итоги балканских баталий могут быть нам чем-то полезны? С реакцией европейских бирж на окончание войны я уже ознакомился, так что можете сразу приступать к анализу военных действий.
– Ваше величество, анализируя ход военных действий наших врагов и наших союзников, я хотел бы заострить ваше внимание на двух аспектах. Прежде всего необходимо отметить, что, несмотря на победу в этой войне, значительно ослаблен экономический и военный потенциал возможных союзников России – Сербии, Греции, Черногории, Румынии и Болгарии. Турция, потеряв все свои приобретенные ранее территории, сегодня все больше и больше склоняется к союзу с Австро-Венгрией. Плодотворно работающие в Константинополе наши агенты влияния настраивают правящую элиту Турции на союз с Германией. Думаю, что до конца года этот вопрос будет решен…
– Следующим, немаловажным итогом войны, – продолжал свою мысль Николаи, – являются существенные изменения в способах ведения войны, обусловленные развитием военной техники, в первую очередь повышением мощи огня, дальнобойности и скорострельности артиллерийских систем, увеличением количества пулеметов. Так, у бывших союзников по первой Балканской войне было 474 пулемета, у турок – 556. В ходе боевых действий использовались новые виды оружия и военной техники – самолеты, которые помимо воздушной разведки стали применяться для бомбометания, а также бронеавтомобили и радио. Все это привело к переходу в сухопутных войсках к разреженным боевым порядкам, использованию для укрытий складок местности и окопов, появилась необходимость защиты войск от авиации. Армии развертывались по фронту на сотни километров. В то же время стало очевидно стремление сторон группировать основные силы на главных направлениях. Подтвердилось преимущество манёвренных действий и ударов по сходящимся направлениям, обходов и охватов. Возросшие огневые возможности войск усилили оборону, поэтому важным условием успешной атаки стало создание значительного огневого превосходства над противником. Вместе с тем увеличение прочности обороны усложнило ведение маневровых боевых действий. Усилились тенденции перехода к позиционным формам борьбы. Четко определилось, что для достижения успеха в коалиционной войне необходимо хорошо налаженное стратегическое взаимодействие войск союзников, объединенное единым командованием…
– Ну, это вы
