Мажордом поежился от холода.
На паре столов у левой стены из-под белых простыней заметил неподвижно торчащие ноги покойников. От их вида Ребранша передернуло.
Слуги с носилками вошли следом, тут же невольно принялись стучать зубами от холода. Да и сами стали едва заметно дрожать. В таком холоде не греют даже шерстяные камзолы.
– Чур нас, чур нас! – хором забормотали слуги.
– Не боитесь, ребята, – попытался ободрить товарищей долговязый. – Мертвые не кусаются.
– Да мало ли! – ответил один из его товарищей, глядя вокруг испуганными глазами. – Я мертвецов тож не боюсь! Тех, кто в могилах, чего их бояться! А вот таких, что не закопанные и не на поле брани, а лежат, как лягухи на столе для неблагочестивых целей… Нет уж, чур меня! Святые боги, защитите!
На дальнем конце комнаты обнаружились два свободных стола. Ребранш жестом велел положить трупы Хранителей туда.
Возглавляемые долговязым с заячьей губой, слуги осторожно дошли до столов, поставили носилки – сначала одни, потом другие.
Внезапно снаружи донесся порыв ледяного ветра. Дверь с силой захлопнулась, как если бы там не коридор, а улица, где гуляет поздняя осень.
Ребранш вздрогнул. Слуги опасливо переглянулись.
– Что это было?
– Святые боги, защитите! Не бросьте в беде!
– Да заткнись ты! И так мурашки по коже!
Все четверо принялись нащупывать под одеждой амулеты от нечистых духов, которые носят на такой вот непредвиденный случай.
Однако едва они принялись это делать, как резко погасли все, дающие освещение, масляные выемки в стенах, как если бы некто надел гасительные крышки сразу на все.
Мажордом и четверо парней очутились в темноте. Кто-то из них охнул. Еще один негромко вскрикнул от испуга.
– Спокойно, мать вашу! – рявкнул Ребранш. – Без паники!
Факел в его руках тоже таинственным образом погас. Сделав пару шагов в сторону двери и толкнув ее наружу, он вышел.
Из коридора донеслись его шаги и слетающие с языка крепкие слова, которыми поминал эксперименты Прогестона с мертвецами.
Он вернулся и принялся вновь поджигать масло в нишах. Возрожденный огонь осветил побелевшие лица слуг, руки бедолаг намертво вцепились в ручки носилок.
Ребранш как посмотрел в их сторону, так обомлел. Лицо сделалось бледным. Губы предательски трясутся, к ним присоединились и руки.
Возле парней, что принесли носилки, стоят…две фигуры в плащах. Они одновременно откинули капюшоны, и на перепуганных до смерти слуг и дворецкого взглянули две пары холодных глаз.
– Это ж.…– пробормотал слуга с плешью, побледнев от страха, как смерть, – это ж…
Сам того не замечая, он тычет пальцем в носилки, где совсем недавно еще лежали тела убитых Хранителей, а теперь они вдруг опустели.
Мертвецы взирают на мажордома и слуг с холодной ненавистью. Гоблин и человек, которые, пронзенные арбалетными стрелами, совсем недавно лежали на полу в лужах крови, стоят перед ними целые и невредимые.
– Ну что? – прорычал невысокий черноволосый человек с зелеными, похожими на колючие ядовитые растения глазами. – Мы и с того света достанем! Гвоздь мне в пятку, у нас длинные руки!
Ребранш не смог выдавить ни звука в ответ. Онемевшими губами он попытался прочесть молитву для защиты от призраков, но не помогло.
– Думали, нас можно убить какими-то вшивыми стрелами! – прокрякал гоблин. – Духи моего народа позволили нам вернуться, чтоб наказать подлых убийц! По ним плачет мой ятаган!
Кто-то из слуг не выдержал, охнул. Раздался громкий звук, похожий на то, когда резко дуют в большие медные трубы. По каменному залу поплыло мощное, едкое зловоние. У Ребранша из пальцев выскользнул факел и со стуком покатился по каменному полу, рассыпая искры.
– Кстати, – сказал Гнур, вытаскивая из-за пояса ятаган. Лезвие тускло блеснуло в свете горящих на стенах светильников. – Вот и он, родимый. Страг, что скажешь? Убьем сразу или сначала помучаем?
Зеленоглазый повел плечами, за которыми торчит секира в прочной кожаной перевязи. Ребранш побледнел от страха. Качнулся, но вовремя схватился стену, чтоб не упасть. Он заметил, как лица вверенных ему слуг посерели, будто их намазали золой.
– Что за варварские понятия о наказании, – укорил зеленоглазый. – Мы ж гонцы с того света. Вестники богов! Культурные и возвышенные, мать твою за ногу! Надо выпить их души! Не ахти какой ужин, но все-таки с голоду не помрем. А потом – закусить еще теплой печенью. Хе-хе-хе…
Страг сделал свирепое лицо, вздыбил рукой волосы. Угрюмые черты и шрамы на носу, а также короткие взъерошенные волосы придали ему злобный вид.
– Ну что, ребята? Кто хочет первым в те места, откуда мы вернулись?
– Не бойтесь, – заверил гоблин с улыбкой до ушей, – пить душу – это совсем не больно. А знаете, какой у душ божественный вкус! Ммм…! Я сам не знал, пока не попробовал.
Ребранш не выдержал, рухнул на колени. Губы дрожат, руки трясутся.
– Пощадите! – взмолился он, краем глаза видя, как слуги то ли из солидарности, то ли из животного страха делают то же самое. Из выпученных глаз льется панический ужас. – Мы вас не убивали! Смилуйтесь!!
– Чего вы хотите?! – торопливо добавил долговязый слуга с заячьей губой. – Сделаем все, что пожелаете!
Страг с Гнуром переглянулись.
– Ведите нас к королю! – велел циркач. – Он здесь самый главный – с него и спрос!
– Да, вот кого я с радостью рубану ятаганом! – добавил гоблин мстительно. – А уже потом – выпью душу…Да, и еще заберу золото и драгоценности. Покойнику они ни к чему, а мне на что-нибудь да сгодятся.
– Хватит, – шепнул одними губами Страг. Краем глаза посмотрел на мажордома и слуг, те стоят бледные, напуганные до смерти и вряд ли слышат их разговор. – Ты переигрываешь!
– Отстань, – столь же тихо ответил гоблин, – не видишь? Я в образе. Надо напугать их как следует.
– К Кориоларду! Немедленно! – рявкнул Страг, для грозности обнажив секиру.
При виде широкого, отточенного лезвия, которым легко перерубить позвоночник, Ребранш нервно сглотнул. Он торопливо закивал.
– Ладно. Только веди через залы, где сейчас идет праздник! – добавил Гнур резко, сменив гнев на милость. – Пусть все видят, что духи моего народа творят чудеса! И воскрешают из мертвых!
– Пусть каждый видит, что любого, кто посмеет встать на пути, сметет гнев…эээ…этих самых духов! – добавил поединщик, взмахнув для наглядности секирой.
Тяжелое лезвие обрушилось на ближайший пустующий без покойника стол, с грохотом перерубив на две неровные половины. По комнате прокатилось оглушительное эхо.
– Я понятно объясняю?! – бросил он.
Глава 29
Сидя на белоснежном коне и кутаясь в плащ, Теонард смотрел, как поодаль собирается разношерстное войско. Поежился – ночная прохлада пробирает до самых костей, если стоять на одном месте, как делает он сейчас.
Луна делает воинов, что собираются за пределами Цитадели, похожими на призраков. Даром, что у многих факелы.
Вокруг гул множества
