Как только опоры коснулись поверхности, боковая дверца отъехала в сторону, и показался ствол стрелкового комплекса, выдавшего в мою сторону метровый факел огня.
Вроде бы всё было так, как я говорил, да не совсем. Мне требовалось выманить пилота, не повредив ни его самого, ни флаер, поэтому и пришлось разыграть спектакль. Конечно же отвлекавший внимание пилота скаф был пуст, я же прятался под лапником, что имитировал лежанку, и, когда флаер сел, подкрался и, дождавшись открытия боковой двери и начала стрельбы, метнулся вперед, отбив комплекс в сторону, а затем оглушив пилота. Кроме него, никого во флаере не оказалось.
Обездвижив антарца, я обернулся в сторону скафа. Тот успел увернуться от огня в упор, но в кульбите улетел в озеро и сейчас как раз выбирался. Глубина у берега была приличной.
Сбросив пилота на гальку, я поднялся в грузовой отсек, осмотрел скамейки для десанта, после чего прошёл в пилотскую кабину, где было два места, и, заняв одно, вошёл в комп флаера и начал вносить в него свои программы. Всё, теперь кроме меня никто не сможет им управлять. А взломать пароли можно даже не пытаться. Вряд ли на планете есть программист, который сможет это сделать.
Кроме перепрограммирования компа я узнал состояние флаера. Надо сказать, так себе оно у него было. Придётся немного поработать, чтобы привести машину в более или менее приличный вид. Жаль, что запасных частей не нашёл, несколько узлов требовалось заменить. Хотя не горит. Долетит до другого континента без проблем, а большего нам пока и не надо.
Прикинув, какие из электронных блоков требуют ремонта и сколько на это всё уйдёт времени, я вышел наружу и, оттащив пришедшего в себя пилота чуть в сторону, с удовольствием осмотрел флаер. Со стороны он напоминал стрекозу. Огромные выпуклые обзорные окна впереди кабины делали его похожим на это насекомое, да и ровный прямой хвост с оперением тоже способствовали сравнению. На этом схожесть заканчивалась. За пилотской кабиной находился грузовой отсек, который вмещал восемь десантников с полным вооружением. А вместо крыльев сверху были две универсальные широкие лопасти. При дальних полетах они становились крыльями, помогая планировать аппарату, двигающемуся с помощью моторов. В случае ведения боевых действий или посадок в труднодоступные места превращались в лопасти, и флаер становился аналогом геликоптера, вертолёта по-нашему. Кстати, именно в этом режиме пилот и прилетел ко мне. Вооружение было стандартное — две автоматические пушки и два блока неуправляемых ракет с навесными модулями по бокам. Естественно, съёмные. Вот такой он был. И два других, погибших, были такими же. Удобный аппарат, один словом, и главное, без антигравов, а это означало, что очень живучий.
Закончив с осмотром внешнего вида флаера, я повернулся к пилоту, присел рядом с ним, провёл рукой по отросшим волосам, убирая челку в сторону, и, усмехнувшись, спросил:
— Ну что, хрен мордастый, поговорим?
— А у меня есть выбор? — криво усмехнулся пилот.
— Конечно нет. Навигатор флаера подчиняется мне, так что я знаю маршрут до базы и где ты там летал, проводя разведку гор. Кстати, не там летал и не там у вас лагерь. Теперь давай пообщаемся на предмет описания твоих товарищей, что там остались. Кто такие и чего мне от них ждать… Не хотим говорить? Ну что ж, у меня есть некоторые препараты, которые развяжут твой язык…
Закончив с пилотом, ничего нового он мне не сообщил, я отправил его в мир вечной охоты, или куда там они после смерти попадают? Потом перенёс вещи в грузовой отсек флаера и принялся за уже нормальную диагностику аппарата. Летать он летал, но требовалось починить несколько второстепенных блоков, без которых обходились антарцы, да и вообще отладить его.
На это у меня ушло порядка часа. Наконец на горелые платы были поставлены заплатки, а сами платы вставлены на место. Проведя проверку всех систем, я удовлетворился качеством ремонта и, забравшись в «Призрак», прошёл через грузовой отсек на место пилота. Отдав приказ компу на закрытие боковой двери, я поднял флаер в режиме геликоптера на триста метров и, набрав скорость, перешёл в горизонтальный полёт. То есть лопасти остановились и превратились в крылья.
Буквально через два часа, когда горный отрог, где находилась МОЯ база, стал отчётливо виден, я начал уходить в сторону, чтобы далеко облететь лагерь антарцев.
Летел я над речкой, вытекающей из большого ущелья, вот в него и направился, снова перейдя в режим геликоптера. Речка превратилась в горную, но места, где можно спрятать флаер, я ещё не нашёл. Наконец ущелье расширилось, и показалась красивая и зелёная горная долина. Найти в ней укрытие для машины оказалось совсем не трудно.
Когда я ремонтировал блоки флаера, то восстановил блок поиска живых существ. Активировав его, я облетел поляну, но кроме двух десятков животных ничего не обнаружил. Поэтому, приземлившись, заглушил все системы. Всё, я находился в тридцати километрах от базы и в ста семидесяти от лагеря работорговцев — пара часов бега. Я уже терял транспортное средство и повторять это не хотел, поэтому и спрятал флаер так надёжно. Ничего, сейчас соберусь, нарублю ветвей, укрою ими аппарат, и можно по ущелью выбираться наружу, двинувшись к антарцам. Мне соперники, как я уже говорил, не нужны.
По местному времени был полдень. Я постоянно подводил часы, сверяясь по солнцу, чтобы быть в курсе, когда стемнеет, а когда рассветёт. Кстати, на другой стороне планеты, где я оставил лагерь майора Дайна, в данный момент было четыре часа утра.
Выбраться из ущелья труда не составило. Два дроида-разведчика показывали мне удобные спуски и звериные тропы. По одной такой я пробежал километра три, вспугнув стадо горных коз, пока она не ушла в гору, а я спрыгнул на галечный берег ручья и побежал уже по нему. Сбоку, высоко на стене ущелья мелькнула шляпка воздуховода, скорее всего, от внешних коммуникаций базы, но я не обратил на неё внимания, только отметил на навигаторе. Сперва ликвидация соперников, потом уж можно заняться поиском одного из входов. Их было семь штук, не считая
