Перед рассветом 19 сентября британцы раскрыли свои истинные намерения, начав интенсивный артиллерийский обстрел османских позиций к северу от Яффы. Этот первый опыт участия в сражении — с массированной артподготовкой, когда выпускалось до 1000 снарядов в минуту, — потряс многих индийских новобранцев. «Огонь артиллерии и пулеметов был таким сильным, — написал один солдат-сикх своему отцу, — что наши уши оглохли, и в эту минуту брат не узнал бы брата. Земля тряслась под нашими ногами»[557].
Как только артподготовка закончилась, британская и индийская пехота двинулась на штурм османских позиций. После непродолжительного рукопашного боя на третьей и четвертой линии траншей оставшиеся в живых турки отступили или сдались в плен. За первые два с половиной часа операции пехота прорвала османскую линию обороны и продвинулась вперед на 6,4 км, открыв для кавалерии путь на север Палестины.
Отряды кавалерии АНЗАКа и индийской армии хлынули через брешь в османской обороне, проделанную для них пехотой, и начали серию маневров с целью окружить Седьмую и Восьмую османские армии и захватить ключевые города. Одной из первых их целей был город Тулькарм, находившийся на пересечении важных путей. Тауфик аль-Сувейди, который перед войной был студентом в Париже и участвовал в организации Арабского конгресса в 1913 году, на момент наступления служил в военной канцелярии в Тулькарме. Он вспоминал, как он и его товарищи проснулись «в панике» от громкой артиллерийской канонады. Он залез на крышу и увидел примерно в 15 км от города «страшную полосу огня, растянувшуюся на несколько миль; то были турки и британцы, обстреливавшие друг друга с неумолимой жестокостью». Вскоре после восхода солнца в Тулькарм хлынули отступающие османские солдаты, а вскоре «со всех сторон начали подходить британские войска, по пути беря в плен остатки турецкой армии»[558].
Когда британские самолеты начали бомбить Тулькарм, мирные жители в ужасе покинули город. Сувейди бежал в соседнюю деревню, где избавился от своего офицерского мундира и переоделся в одежду палестинского крестьянина. Таким образом Сувейди влился в ряды дезертиров из османской армии. Оставшись на оккупированной британцами территории и распрощавшись с беспорядочно отступавшими османскими войсками, он закончил для себя войну и начал планировать возвращение домой в Багдад.
Британская кавалерия промчалась через север Палестины, захватывая важные населенные пункты, находившиеся на пересечении дорог, чтобы завершить окружение Седьмой и Восьмой османских армий — костяка некогда грозной группы «Йылдырым». На рассвете 20 сентября Бейсан и Афула уже были в руках британцев. Королевские ВВС и Австралийский летный корпус разбомбили османские телефонные линии. В отсутствие связи турецкие и немецкие офицеры оказались в полном неведении относительно британского наступления и хаотичного отступления собственных войск.
Через 24 часа после начала операции Лиман фон Сандерс, находившийся в своей штаб-квартире в Назарете, был удивлен внезапным появлением британских войск на окраинах города. Немецкий командующий едва избежал плена — его спасло лишь то, что уличные бои затормозили продвижение британцев. «Самое любопытное, — написал домой один индийский солдат, — что некоторые вражеские аэропланы были захвачены здесь [в Назарете] вместе с летчиками, сидевшими в кабинах. Наши кавалеристы оказались такими резвыми, что поймали птиц голыми руками». Преодолев решительное сопротивление, 21 сентября британцы полностью заняли Назарет[559].
На третий день операции британские войска захватили ключевые города на Палестинском нагорье и взяли под контроль основной железнодорожной мост через реку Иордан в Джиср эль-Маджами. Перерезав все пути отхода с Западного берега реки Иордан в Трансиорданию, британцы начали принимать капитуляцию десятков тысяч османских солдат из Седьмой и Восьмой армий, которые к 21 сентября прекратили свое существование. Теперь для полного завоевания Палестины оставалось взять северные портовые города Акко и Хайфу, что британская и индийская кавалерия и сделала к 23 сентября.
Захватив Палестину, Алленби вновь нацелился на Трансиорданию. Новозеландская конная бригада быстро заняла Ас-Сальт (23 сентября) и Амман (25 сентября). В отчаянной попытке консолидировать Четвертую армию для обороны Дамаска, четырехтысячному гарнизону в Маане было приказано отступить к Амману, но по пути он был перехвачен 2-й Австралийской бригадой легкой кавалерии. Турецкие солдаты согласились сдаться, но, окруженные враждебными бедуинскими племенами, отказались сложить оружие. Пленные и их конвоиры дошли с оружием в руках до Аммана, где османские солдаты почувствовали себя в безопасности и добровольно разоружились.
Поскольку османская армия отступила в Дамаск, Арабская армия и армия Алленби объединили силы для похода на сирийскую столицу. В ночь с 26 на 27 сентября арабская армия штурмом взяла Даръа, где на следующий день к ней присоединились британские войска. Они немедленно выдвинулись в направлении Дамаска, а кавалерия АНЗАКа вместе с индийской кавалерией отправились в обход, чтобы отрезать для османов пути отступления на запад к Бейруту и на север к Хомсу. Британские и арабские войска вышли из Даръа на север и на протяжении всех 113 км пути до Дамаска преследовали остатки Четвертой османской армии. Тридцатого сентября они подошли к окраинам города.
Османские военнопленные возле Тулькарма, Палестина, 22 сентября 1918 годаВнезапный прорыв османской линии фронта в северной Палестине 19 сентября и дальнейшее наступление британских войск привели к разгрому Седьмой и Восьмой армий, в результате чего десятки тысяч турецких солдат были вынуждены сдаться в плен. На фотографии британский кавалерийский конвой сопровождает колонну из 1200 османских военнопленных.
Поход на Дамаск вывел на первый план политические аспекты Палестинской кампании. Из-за многочисленных договоренностей о разделе территорий, заключенных в ходе войны, кампания Алленби постоянно была в центре политической игры. В июне Египетские экспедиционные силы получили два еврейских батальона Королевских стрелков, сформированных с очевидной целью — доблесть и самопожертвование их солдат на поле боя должны были придать вес сионистским претензиям на Палестину. Французы, в свою очередь, направили Алленби Французский палестино-сирийский корпус, чтобы гарантировать защиту своих «исторических» интересов в Сирии. Один из полков этого подразделения полностью состоял из армянских беженцев, спасенных французами во время знаменитой осады Муса-Дага. Эмир Фейсал, поддерживаемый своим верным сторонником Т. Лоуренсом, был намерен защитить право Хашимитов на правление Сирией как неотъемлемой частью великого Арабского королевства. Когда войска Алленби подошли к воротам Дамаска, все эти многочисленные игроки были полны решимости отстоять свои интересы, прописанные в соглашении Сайкса — Пико, переписке Макмагона
