Уже известный нам медбрат Али Риза Ети в разгар эпидемии был переведен в военный госпиталь в Эрзуруме. Он был назначен главным санитаром карантинного отделения, где его предшественник заболел тифом. Как писал Ети в своем дневнике, эта работа была в высшей степени изнурительной и, учитывая постоянные контакты с сотнями инфекционных больных, опасной. Он несколько раз пытался добиться перевода в другое место, но безуспешно, поскольку в госпиталь поступал непрерывный поток больных и раненых. Ети искренне сочувствовал своим пациентам, простым солдатам, с которыми он плечом к плечу воевал на Кавказском фронте, и в нем росло возмущение по поводу страданий простых людей. В конце концов, он пришел к выводу, что в муках турецкого народа были повинны армяне, и именно на них обратил весь свой гнев.
Еще во время пребывания на Сарыкамышском фронте капрал Ети начал испытывать глубокое чувство враждебности по отношению к армянам. Он обвинял их в предательстве, в том, что они перебегали на сторону русских и сообщали им о расположении османских позиций. В своем дневнике он с нескрываемым удовлетворением описывал эпизоды «случайной» гибели армянских солдат от рук их турецких сослуживцев. Но только во время службы в госпитале Ети представилась возможность воплотить переполнявшую его враждебность в конкретные действия.
Последней каплей, переполнившей чашу его ненависти к армянам, стала смерть солдата из его родного города. Он рассказал Ети, что его эвакуировали с фронта, но перевозивший раненых армянский санитар бросил его в придорожной канаве. Проведя два дня на сильном морозе, солдат получил обморожение обеих рук и ног. В попытке спасти ему жизнь медики в Эрзуруме ампутировали ему конечности, но на следующий день солдат скончался. «Только представьте, каким ничтожеством нужно быть, чтобы бросить раненого человека в канаве! — с гневом писал Ети. — Разве после этой войны мы сможем оставаться братьями и согражданами с этим народом? Я говорю — нет! Я хочу отомстить. Мне не составит труда дать яд трем-четырем армянам в нашем госпитале»[259].
Несмотря на эти слова, в своей личной кампании против армян капрал Ети не стал прибегать к убийствам, ограничившись проявлениями жестокости. В январе 1915 года он воспользовался своим положением главного санитара, чтобы уволить всех армянских работников. «Я отправил троих армян, из Вана и Диярбакыра, в руки сельских мародеров, которые их ограбили и раздели [обычно эти бандиты убивали своих жертв]. Пусть они почувствуют вкус турецкой мести», — злорадствовал Ети в своем дневнике. Кроме того, он уволил четырех армянских женщин, заменив их турчанками. «Армянским санитарам я стараюсь поручать самую опасную работу», — с мрачным удовлетворением добавлял он[260].
Хотя он никогда не писал о том, что лично убил хотя бы одного армянина, Али Риза откровенно желал армянам смерти. И он был далеко не одинок в своих чувствах. Поражение при Сарыкамыше и эпидемии инфекционных заболеваний сделали Османскую империю как нельзя более уязвимой на Восточном фронте. Приверженность некоторых армян к русским в глазах многих турок бросала тень на все армянское население. И младотурецкое правительство начало искать радикальные способы решения «армянской проблемы».
За свое недолгое пребывание у власти младотуркам уже довелось проводить массовые депортации. Территориальные потери в ходе Балканских войн вынудили тысячи мусульман искать убежище в османских землях. Чтобы разрешить возникший гуманитарный кризис, османские власти освободили земли для балканских беженцев, депортировав тысячи османских христиан в Грецию. Специальный правительственный комитет контролировал перераспределение домов, земель и мастерских депортированных христиан среди балканских беженцев-мусульман. Такие «обмены населением» регулировались официальными соглашениями между Портой и Балканскими государствами — представляя собой, по сути, этнические чистки с соблюдением всех международных формальностей[261].
Депортация этнических греков из Османской империи служила нескольким целям. Она не только освободила жилье и рабочие места для мусульманских беженцев с Балкан, но и позволила османам избавиться от нескольких тысяч граждан, в чьем верноподданичестве можно было сомневаться. В первой половине 1914 года усиливающаяся напряженность вокруг островов в Эгейском море угрожала перерасти в новую войну между Грецией и Османской империей, что поставило бы османских греков в неоднозначное и опасное положение. Договоренности об обмене населением, заключенные после Балканских войн, стали для турок хорошим официальным предлогом, чтобы кардинально разрешить «греческую проблему».
То, что началось как управляемый обмен населением приграничных районов между враждующими сторонами, превратилось в систематическое изгнание этнических греков из османских земель. Хотя точных цифр нет, предположительно перед Первой мировой войной и в ходе нее было насильно переселено несколько сотен тысяч греков-христиан. В удаленных от границы районах власти для достижения своих целей прибегали к насилию и запугиванию. Так, в Западной Анатолии, находящейся вдали от неспокойных Балкан, греки наотрез отказались покидать насиженные места. Жандармы начали угрожать местному населению, избивали мужчин, грозили похищением женщин и даже убивали тех, кто оказывал наиболее активное сопротивление. Иностранные консулы были потрясены насилием против мирного христианского населения, сообщая о десятках убитых жителей некоторых деревень. Но несмотря на все это, изгнание османских греков сопровождалось относительно низким уровнем насилия, поскольку имелось государство, куда их можно было депортировать.
Ситуация с османскими армянами была совсем иной. Они населяли почти все регионы Османской империи, но сконцентрированы были в трех, оказавшихся во время Первой мировой войны ключевыми для безопасности государства. Значительное по численности армянское население проживало в Стамбуле, находившемся под непосредственной угрозой вторжения союзных войск. Армян — жителей Киликии, примыкающей к Александреттскому заливу, турки подозревали в сговоре с флотом Антанты. Небольшая часть армянских активистов из восточных провинций, перешедших на сторону русских, подорвала доверие ко всем армянам. Младотурки считали, что те представляли собой гораздо бо́льшую угрозу для Османской империи, чем греки, принимая во внимание надежды части армянского населения на то, что победа держав Антанты в войне позволит им создать независимое государство на османских землях.
Одним из первых шагов османского правительства после вступления в Первую мировую войну стала отмена Русско-турецкого соглашения по армянским реформам, подписанного в феврале 1914 года. Соглашение предусматривало реорганизацию шести восточных османских провинций, граничивших с Россией, где проживала значительная доля армянского населения,
