Снаряды, обычные стальные болванки, предназначенные для пробития брони, влетевшие в амбразуру, наделают там столько рикошетов от бетонных стен, что весь гарнизон размолотит в гуляш. А про осколочно-фугасные из обычных трехдюймовок и думать страшно – то верная смерть, отсроченная лишь временем на пристрелку.
Однако тягостные мысли никак не отразились на лице 25-летнего парня, он с пролитой кровью полтора года назад усвоил одну истину. Бойцам никогда нельзя показать сомнение или растерянность, все должны быть в нем полностью уверены, и тогда они выполнят любой приказ своего командира. Тем более вокруг свои заводские парни, пусть из других цехов и участков, тут старший брат Марины, и он на него смотрит.
– Так, товарищи бойцы! Это теперь наш дом, в котором всем жить и сражаться, а посему будем в нем устраиваться всерьез и надолго!
Набившиеся в ДОТ бойцы полувзвода числом в полтора десятка человек оглядывались с нескрываемым на лицах любопытством, никто из них прежде в укрепрайонах не служил, в отличие от него. Да и собственно пулеметчиков только пять – четверых Власьев определил к Максимам, которые предстоит устроить в амбразурах, еще одному достался старенький, 1929 года выпуска трудяга ДП, с широким «блином» магазина сверху. И все, ведь трехлинейных винтовок было ровным счетом пять штук – немощно и хило, даже обеспечить полевое прикрытие дота с тыла не получится, нечем. Однако жаловаться на судьбу никогда не стоит, нужно толково распорядиться тем, что есть. И не одни они тут, справа и слева окопы роет пехота. Продержимся!
– Немедленно рыть ход сообщения, найти мешки, наполнить их песком, нужно заложить амбразуру, – произнес сержант и подумал, что лучше было получить тот затопленный ДОТ с дохлой псиной, чем этот…
Глава 3
«За нами город Ленина»
4 июля 1941 года
Командир 41-го стрелкового корпуса генерал-майор Гловацкий Псков
– Телефонограмма из Острова, Николай Михайлович, только пришла. Получено сообщение со станции Гаури. Там идет ожесточенный бой с 6-й германской танковой дивизией частей 163-й моторизованной и выходящей из Латвии 181-й стрелковой дивизией 24-го территориального корпуса. Со стороны противника большие потери, захвачены пленные. Сообщается, что наши войска сейчас заняты обеспечением прорыва 183-й стрелковой дивизии корпуса. На станции несколько эшелонов с имуществом и отправленной на ремонт бронетехникой, на платформах до тридцати танков. Генерал-майор Кузнецов ждет ваших распоряжений. 24-му стрелковому корпусу штабом фронта приказано занять оборону у Пушкинских гор.
Гловацкий бросил взгляд на часы, машинально отметив время – 00.12. Новые сутки начались интересно – 163-я должна быть разгромлена у Резекне, но до этого латышского города, у которого 2 июля немцы опрокинули части 27-й армии, дошли лишь передовые отряды этой дивизии, что-то около полутора батальонов. Большая часть дивизии прикрыла станцию Гаури, или Жавры, есть и такое название на карте, русское, успела занять там позиции и еще была подкреплена подошедшей нашей пехотой.
Вот потому врагу не удалось с ходу разметать советские дивизии, хотя какие там дивизии, усиленные артиллерией полки, вряд ли больше. Наоборот произошло, затормозили 6-ю панцер-дивизию, стремительный прорыв никак не получился. И что делать ему прикажете, хотя карта перед глазами уже расстелена, да с красными и синими стрелками, нанесенными штабистами. Быстро работают, ничего не скажешь.
– Так. – Гловацкий не мог принять решение, которое по его воле резко изменяло судьбу многих людей и событий, хотя вариантов вырисовывалось всего пара. Он закурил и стал мыслить вслух.
– У нас, Константин Сергеевич, может быть два решения. Отводить все три дивизии на восток, за реку Великую, занимая последовательно рубежи на реках Лжа и Синия, потом выходить к Пушкинским горам. Но тогда придется все бросить на станции, а военное имущество и танки ой как сейчас ценны. 163-й придется оставить почти весь колесный автотранспорт – заболоченная местность и плохие дороги к этому вынудят. Однако можно надеяться, что марш пройдет спокойно, ведь немцы рвутся к Острову. Ведь так?
– Похоже на то, Николай Михайлович, – медленно произнес начальник штаба полковник Егоров, внимательно посмотрел на Гловацкого, не изложив своего мнения, на что тот рассчитывал. Пришлось высказать второй вариант развития событий.
– Или стоит рискнуть – приказать отступать к Острову вдоль железной дороги, прикрываясь сильными арьергардами, и пропустить вперед эшелоны. Вот только где-то севернее идет другая германская танковая дивизия, и если она вместо выхода к Острову напрямую к югу повернет на помощь, то 163-я будет разгромлена мгновенно. Как вам такой вариант?
– Вполне возможен, у немцев прекрасная связь, и, судя по всему, они хорошо взаимодействуют.
– Немедленно сообщите генералу Кузнецову приказ. Используя ночное время, отвести к Острову все эшелоны, что стоят на станции, и войска под его командованием. Прикрываться сильными арьергардами, танкам действовать исключительно из засад – частям 163-й дивизии идти в Островский УР. А разведывательному батальону 118-й дивизии капитана Миронова немедленно выступить им навстречу, обеспечить отход к укрепрайону, ему подчинены подразделения 529-го мотострелкового полка с танковой ротой. Этот отряд должен драться даже в окружении, нападать на тыловые колонны немцев. Частям 24-го стрелкового корпуса выполнять приказ СЗФ и отступать к Пушкинским горам, последовательно прикрывая рубежи рек Лжа и Синия для обеспечения организованного отхода.
– А если немцы двинут 1-ю танковую дивизию ближе к югу, Николай Михайлович? Что будет…
– Не двинут, они рвутся захватить островские мосты. Это раз! От побед у них легкость необычайная в мыслях, головка закружилась, так что решат, что одной дивизии вполне достаточно. Это два! Ночь им нужна для отдыха, и нам нужно использовать ее для отрыва. Наша дивизия на колесах, несколько часов – и она будет в Острове, это три! Так что немедленно отправляйте приказ генералу Кузнецову, пусть отходит как можно быстрее, но организованно, не нужно, чтобы немцы ворвались в УР на плечах отступающих!
– Есть, – коротко отозвался Егоров, а Гловацкий углубился в изучение карты, напряженно размышляя.
«Даже если немцы отсекут 163-ю и разгромят ее, то можно смириться, памятуя, что то же самое случилось в этой реальности. Но даже такое станет в какой-то мере позитивным результатом – они задержат движение к УРу на несколько часов. Это дорогого стоит! Вот здесь четыре, но о том начальнику штаба знать не стоит», – Гловацкий повернул голову на скрип двери и увидел адъютанта прежнего комкора на пороге. Он не сделал никаких перестановок и оставил всех как есть на прежних должностях – легче самому привыкнуть, чем нарушать работу штабных в такой момент.
– Товарищ генерал-майор, прибыл начальник АБТУ фронта полковник
