Ее матери все было наперед известно. Иллия изучила руку Гвен и поняла, какую цену придется заплатить ее дочери. И все равно отправила ее сюда — заставила дать слово. Если не доверять собственной матери, то кому же тогда верить?
Кроме того, Гвен сама видела его. Она посмотрела в глаза того человека, поняла, кто он, и увидела истину. Что бы ни случилось, Гвен должна была оставаться в Медфорде, выжить любым путем. Ничто другое не имело значения: ни свобода, ни безопасность, ни достоинство, ни даже ее жизнь. Эти монеты предназначены для чего-то большего, а не для того, чтобы просто не умереть с голоду.
«Береги их, пока не поймешь, что иного выхода у тебя нет».
Наверное, настал момент, который он имел в виду. Но осень — не лучшее время для того, чтобы заявлять о своей независимости. Как жаль, что она заранее все не продумала, не выяснила, куда можно пойти, не подыскала настоящий дом, а не эту кучу сгнивших досок. Может, сегодня она спасла Джоллин от гибели — Стейн мог бы убить ее, но не исключено, что, уговорив девушек покинуть трактир, Гвен обрекла их всех на верную смерть.
Голос Розы, прозвучавший как музыка, вырвал Гвен из мрачных размышлений.
— Красиво, правда? — спросила девушка, указывая в сторону камина щипцами, которые держала наподобие меча. В ее голосе слышались мечтательные нотки. — Будет просто замечательно.
Гвен посмотрела на радостное лицо Розы и разрыдалась. Подойдя к маленькой девушке, она прижала ее к груди.
— Спасибо, — прошептала она.
Отстранившись, она заметила озадаченное выражение на лице Розы.
— Это всего лишь щипцы…
— Это начало. Раз у нас есть огонь, мы не замерзнем.
— Что мы будем есть? — спросила Эбби, глядя на птичий помет с гримасой отвращения.
— Я куплю нам еды, — ответила Гвен.
— Гру нам не продаст. — Джоллин уныло покачала головой. — И если он велит, никто в Нижнем квартале не станет с нами даже разговаривать.
Гвен кивнула.
— Купим все необходимое в Купеческом квартале. — Она осмотрелась. — Нам нужны одеяла и кое-какие инструменты.
— Инструменты?
— Нужно будет привести дом в порядок.
— Какие инструменты? — спросила Этта. Из-за выбитых зубов это прозвучало как «инфтрументы». Она выглядела обеспокоенной, словно Гвен собиралась заставить их за один день починить фундамент.
— Метла бы не помешала, ты так не считаешь? Мы же не хотим спать в этой грязи.
— Мы не можем здесь оставаться, — заявила Джоллин.
Она уперла руки в бока, и от улыбок, которыми обменивались девушки, осталось лишь воспоминание.
До сих пор Гвен так ничего и не решила. Она не думала об отдаленном будущем, зная лишь, что они могут провести тут хотя бы одну ночь, но когда Джоллин сказала это — может быть, из-за того, как она это сказала, — Гвен приняла решение.
— Почему нет?
— Нам не позволят.
— Кто не позволит? — спросила Гвен.
— Город. Это не наш дом.
— А чей же?
— Я не знаю… но я знаю, что никто не позволит нам просто так здесь поселиться.
— А я и не собираюсь просто так здесь поселиться, — разозлилась Гвен. Она устала от того, что перед ней закрывались все двери. Возможно, Джоллин и права, но Гвен не желала сдаваться. Только не теперь, когда наконец мелькнул слабый проблеск надежды на то, что она сможет начать прокладывать в жизни собственную дорогу. В ее последующих словах было больше гнева, чем смысла. — Гру зарабатывал на нас целое состояние. Мы будем делать то же самое, прямо здесь, и нам не придется носить лохмотья. — Она посмотрела на свои покрытые грязью ноги. — И купим обувь, черт возьми!
Джоллин закатила глаза.
— Этим домом никто не пользуется, — напирала Гвен, будто Джоллин только что привела ей четкие аргументы. — Уже много лет. Какое людям до него дело?
— Это не важно. Есть определенные правила.
— Какие?
Джоллин пожала плечами.
— Откуда мне знать! Я всего лишь тупая шлюха.
— Мне надоели правила! — воскликнула Гвен. — Хочешь вернуться? Возвращайся! Уверена, Стейн все еще ждет тебя! Он ведь не за мной туда пришел. Ты забыла об этом? Гру пообещал ему тебя. Я могла бы сидеть внизу и слушать, как твоя голова бьется об пол в спальне. Хочешь превратиться в очередное кровавое пятно, которое Гру будет прятать от посетителей? Ты этого хочешь? Ну же! Ну?!
Джоллин молчала.
— Это я рискую своими четырьмя золотыми, — продолжала Гвен. — А Гру пообещал держать Стейна подальше от меня. Но не от тебя — о нет, не от вас всех. Он каждую из вас готов отдать ему. Почему бы и нет? Посмотрите, сколько он заработал на смерти Эйвон! Вы для него просто грязь, шлюхи, каких полно! Я хочу хоть что-то изменить в нашей жизни, пытаюсь спасти нас всех, а в ответ слышу только жалобы!
Гвен заметила, как у Джоллин подрагивает нижняя губа. Девушка тяжело дышала, втягивая носом воздух, ее грудь поднималась и опускалась вдвое быстрее обычного, глаза наполнились слезами. Все ее возражения объяснялись не капризами или злостью, а обыкновенным страхом. Ее охватил ужас по той же причине, по которой Гвен так рассчитывала на нее: из всех девушек Джоллин была самой рассудительной.
Гвен смягчилась.
— Все хорошо, — сказала она. Взяв Джоллин за руку, она сжала ее пальцы. — Все будет хорошо. Ты просто должна мне довериться.
— Но ты не знаешь, как заводят свое дело. Ты даже не знаешь, можем ли мы… разрешено ли это.
— Вообще-то я немного устала от того, что разрешено, — проворчала Гвен. — Мужчинам разрешено избивать и убивать нас, держать нас в рабстве и наживаться на нашем унижении. Ходить босиком и одеваться в лохмотья — вот что разрешено нам. Я устала. Меня от этого тошнит — до смерти, если на то пошло. Нас обучили одному ремеслу, которым мы можем зарабатывать на жизнь, значит, этим и займемся — по крайней мере пока. И мы сделаем это в Медфорде, потому что хорошо знаем этот город. У нас уже есть клиенты, готовые платить, и только один враг. Но ты права. Пока мы не знаем ничего из того, что нам нужно. Стало быть, придется узнать. Когда пойдем в Купеческий квартал, попытаюсь расспросить людей. Там все ведут дела, они нам и расскажут.
— Это будет стоить денег. Много денег, Гвен. Даже не представляю сколько.
Гвен подумала о золотых монетах, которые были спрятаны за лифом платья. Она всегда считала их целым состоянием, и каждая из них обладала волшебной силой, исполняющей желания, но хватит ли их?
— Почему бы нам и это не выяснить?
* * *Город Медфорд был разделен на четыре части, даже пять, если считать королевский замок в центре, но это все равно что считать кость частью мяса. Никому не было пользы ни от замка, ни от короля. Дворянский квартал располагался у главных городских ворот на севере.
