Ройс усмехнулся и скрестил руки на груди.
— Я продаю палатки из плотной ткани, которые защищают даже от самых сильных ветров, — сообщил жестянщик. — К каждой прилагаются морской канат и колышки, чтобы крепче стояла. Разложишь эту дамочку, и она будет греть тебя всю ночь.
Дуган с грохотом поставил перед лордом Марбери и Адрианом кружки, над которыми, в точности как на картинках, пенились белые шапки. Посетители затихли, наблюдая, как Адриан подносит кружку к губам. Он привык к небольшим порциям столового пива в Калисе, где перебарщивали с хмелем. Здешний напиток был крепче, богаче на вкус и свежее. Лицо Адриана осветилось довольной улыбкой еще до того, как он опустил кружку.
— Ха! — Марбери ударил кулаком по стойке. — Я же говорил! В этом году я возьму главный приз. Вы только посмотрите на него! Счастливее человека я давно не видел.
— Изумительно! — подтвердил Адриан.
— Да он просто вежливый молодой человек, — заметил священник. — Видно же, воспитанный, из хорошей семьи. Матушка, должно быть, была верной прихожанкой церкви Нифрона.
— Моя мать умерла, когда я был еще ребенком, — ответил Адриан. — Что же до отца… он поминал богов, только когда портил сталь или получал ожог в кузне.
— Так вы сын кузнеца! — воскликнул жестянщик. — Я должен был догадаться, увидев, сколько стали вы на себе носите. Я продаю прекрасные щипцы и молоты. У меня есть даже молот, который я приобрел у кузнеца-гнома — лучший из всех, что вам когда-либо доводилось видеть.
— Почему же гном с ним расстался? — спросил священник.
— Кажется, ему нечем было кормить семью. Печальная история…
Воспользовавшись тем, что посетители на минуту отвлеклись от его персоны, Адриан подошел к Ройсу, который сидел спиной к очагу, глядя в окно.
— Ты сейчас на редкость молчалив, но с таким же успехом я мог бы сказать: «Ой, смотри-ка, ты дышишь».
Ройс подался к нему и прошептал:
— Почему бы тебе сразу не выложить им, что мы воры, если уж на то пошло?
— Ты о чем? — ответил Адриан в таком же тоне. Он испытывал чувство неловкости оттого, что они шепчутся, словно заговорщики, под самым носом у незнакомцев — или, в данном случае, за их спинами. — Я просто поддержал дружескую беседу.
— Ты назвал им свое имя, место, где родился, и чем занимался твой отец, дал понять, куда мы направляемся, и сообщил, что никогда раньше здесь не бывал. Если бы я тебя вовремя не остановил, ты бы рассказал, кто я такой и откуда именно мы приехали.
— И что в этом плохого?
— Когда идешь на дело, не нужно привлекать к себе внимание. В памяти людей лучше оставаться неясной тенью. Не оставлять ничего такого, по чему тебя можно выследить. После того как мы влезем в башню, нас станут искать и непременно вспомнят разговорчивого незнакомца с тремя мечами, который приехал с юга и наверняка отправился обратно.
— Если ты не хотел, чтобы нас заметили, зачем мы вообще сюда пришли?
— Это другой вопрос. Я жду гостей.
— Гостей? — Адриан поднял кружку, чтобы сделать глоток.
— Тех пятерых, что ехали по дороге за нами.
Адриан опустил кружку.
— О чем ты говоришь? Я никого не видел.
— Меня это не удивляет.
— Что? Думаешь, они нас преследуют?
— Не знаю. Поэтому мы здесь и остановились.
— Погоди… но ведь это могут быть просто люди, которые едут в том же направлении!
— Я считаю, что меня все преследуют, пока не докажут обратное.
— Это глупо.
— Они вооружены и ехали очень быстро.
— И что?
— А то, что их пятеро! Для гонцов слишком много, для подкрепления слишком мало, да и кто еще скачет так быстро? Разве что охотники… Пятеро — самое подходящее число для отряда, преследующего двоих, обвиняемых в том, что пырнули ножом сына барона, и замеченных на дороге, ведущей на север от Шеридана.
Адриан повернулся и посмотрел в окно, однако не увидел ничего, кроме каменной стены, дороги и озера за ней. Последние лучи заходящего солнца отсвечивали золотом на поверхности воды.
— Тут есть черный ход. — Ройс кивнул в сторону коридора, проходившего мимо барной стойки. — Он выходит на канаву, куда выливают ночные горшки. Когда объявятся наши гости, выйдем через эту дверь и подождем. Если они последуют за нами, можешь быть уверен, что им не просто приспичило выпить в то же время, что и нам. Аркадиус говорил, ты вроде умеешь драться. Очень на это надеюсь, потому что если они пойдут за нами, придется их убить. Всех. А потом вернемся сюда и убьем этих четверых.
— Что? Этих четверых? Зачем?
— Потому что ты решил подружиться и поболтать с ними. Нельзя же оставить пять трупов в канаве и четырех живых свидетелей, которые повсюду об этом раструбят! Сначала ты разберешься с лордом Марбери — он тут один представляет угрозу. Я убью священника и жестянщика. Кто первым освободится, прикончит Дугана. Постарайся не забрызгать тут все кровью. Когда покончим с ними, все тела оттащим к черному ходу. Если повезет, выгребная яма окажется достаточно глубокой, чтобы их туда сбросить. Если крови будет мало, происшествие заметят только через несколько часов. К тому времени мы уже затеряемся на улицах Эрванона.
— Я не стану их убивать, — отрезал Адриан. — Это хорошие люди.
— Откуда ты знаешь?
— Я с ними разговаривал.
— Ты и со мной разговаривал.
— Про тебя не могу сказать, что ты хороший человек.
— Знаю, знаю, у меня волчьи глаза, о которых тебя предупреждал старик Себастьян. Помнишь его? Хороший человек, который вместе со своей хорошей дамой собирался перерезать тебе глотку!
— Но насчет тебя он был прав.
— О том я и говорю. Возьми любого человека, и он, скорее всего, окажется нехорошим. На первый взгляд все выглядят хорошо. Прилично одеты и широко улыбаются, как Дуган, но я тебя уверяю, если потереть поверхность монеты, под верхним слоем обнаружишь жесть. Люди всегда притворяются добрыми и дружелюбными, особенно воры и головорезы.
— Почему же ты не притворяешься?
— Потому что я на удивление честен.
— Я не стану их убивать!
— Тогда зачем ты здесь? Аркадиус сказал, мы должны работать вместе. Я должен был показать тебе, как вести себя, отправляясь на дело. Он говорил, что ты превосходный боец, опытный солдат. Ладно. Хоть мне это и не нравится, но я признаю, что иметь с собой человека, который умеет обращаться с мечом, может быть выгодно как раз в такой ситуации. Так в чем твоя проблема?
— Я не люблю убивать.
— Понял, не дурак. Вопрос в другом: почему? Аркадиус меня обманул? Ты на самом деле торгуешь мечами и поэтому таскаешь на себе все эти железяки? Или он послал тебя со мной, чтобы ты впервые отведал вкус крови?
— Уж поверь, я ее вдоволь напился.
— Тогда в чем дело?
— Просто понял, что это плохо.
— Что-что? Ты сказал, «плохо»?
— Ну да, знаешь, есть такое слово «плохо», а противоположность ему — «хорошо».
— Сколько тебе
