– Дак как же в деревне без баньки-то? Есть, как не быть, и венички есть, берёзовые и дубовые, и кваску на леднике запасено, все по уму, нечто я не понимаю, что с походу банька первое дело. Сейчас в деревню придём, скажу, чтобы начинали топить, а мы покамест перекусим слегка. На голодный желудок париться-то не след. А уж опосля баньки можно и крепенькой принять да и поужинать тоже. – Увидев, что я без энтузиазма отнёсся к идее выпивки, Степаныч сразу поправился: – Да ты, лейтенант, не думай, никто вас спаивать не собирается, я что, не понимаю – служба, Устав, все дела. А сто грамм после бани – это святое. Да и самогон мы просто так не хлещем, а вот настоечку на травках-корешках очен-но, знаешь, уважаем. Ежели в меру да с умом – сплошная польза для организма-то.
За такими приятными разговорами мы и дошли до деревни. А деревенька, надо сказать, оказалась очень неплохой. Две улицы, протянувшиеся вдоль ручья, были застроены крепкими бревенчатыми домами. Судя по цвету брёвен – дубовыми. На окнах ставни, тоже из дубовых досок сантиметров в десять толщиной. Такую доску и из автомата не больно пробьёшь, не то что из дробовика, а морёный дуб ещё и не горит почти. Вокруг домов крепкие заборы чуть ниже человеческого роста. Сами улицы и переулки между ними отсыпаны щебнем, все сделано как-то добротно, что ли. С душой, для себя и надолго.
Но больше всего мне понравилась система обороны. С трёх сторон деревня была окружена частоколом из брёвен с четырьмя вышками. И частокол и вышки были сделаны из того же дуба, видимо, дальше нам предстоит идти по дубовому лесу. Сами вышки снаружи дополнительно обшиты железом, а частокол сверху опутан чем-то вроде лианы со здоровенными шипами, такой природный аналог колючей проволоки. А на улицах разложены кучи здоровенных камней, причём так, что телега зигзагом проедет без проблем, а вот технике вроде БТР придётся помучиться. К тому же эти кучи можно использовать как баррикады. В общем, молодцы деревенские, постарались.
– Слушай, Степаныч, а кто оборону строил? Смотрю, серьёзно сделано и с умом.
– Так я и строил с Михеем на пару. Михей-то был целый капитан инженерных войск, жаль прошлый год медведь его задрал. Говорил дураку: «Ну куда ты, старый, в лес в одно рыло попёрся?», так нет, его разве переупрямишь, ежевики свежей ему захотелось, блин. А против медведя автомат-то не лучшее оружие. Так и сгинул, царствие небесное.
– А сам-то ты? Тоже, говоришь, участие принимал?
– Так я-то простой сержант запаса, мотострелок… Мужиков деревенских стрелять учил, караульную службу налаживал. В первые годы тяжко было, и деревню строили, здеся ведь ничего не было, почти пешком пришли из старой деревни. Плешь там образовалась ядовитая, народ болеть начал, помирать. Пришлось новое место искать. Сам то я с этой деревни, а Михей к другу – Кольке Лыкову, Ленькиному отцу, на охоту приехал. Вот ведь как получилось – приехал на неделю, а остался на всю жизнь. По первости домой рвался, жена у него там осталася, да только не пройти тогда на запад было никак – и плеши, и радиация, и банды всякие. Крайний раз вернулся еле живой, одиннадцать осколков из него выковыряли и две пули. А опосля уже муты попёрли, пришлось всем хотелки в жопу засунуть и воевать. Муты ведь пленных-то не берут, попался – в котёл, и все дела. Но отбились, хорошо тогда у нас ещё крупняк был, подорвался тут недалеко старенький бэтээр с двумя парнями, парни наглушняк, а пулемёт мы сняли и на вышку приспособили. Да только патронов было меньше тысячи, да и ствола сменного тоже не было. Так что как ни экономили, а все одно кончился наш крупняк. Слава богу, последние годы поспокойней стало, без проблем отбиваемся. Да что-то я с вами тут заболтался, давайте перекусим, чем бог послал, а через полчасика и банька подоспеет. Баня у нас одна на деревню, зато большая – зараз дюжина душ помещается. Так что делитесь пополам, как говорится, на первый-второй рассчитайсь, – блеснул армейскими познаниями Степаныч, – и в баньку. А бабы пока на стол соберут. Вы уж не обессудьте, но рассказывать вам придётся много, мы ж, почитай, с самой Войны посторонних людей не видали. И, командир, можно тебя на минутку? – как-то смущённо мотнул головой в сторону Степаныч.
– Ну, говори.
Мы отошли к дому и присели на скамеечку.
– Тут дело такое, товарищ лейтенант, – дядька, видно, не мог подобрать слов, даже «товарищем лейтенантом» меня поименовал. Помялся, потом махнул рукой и решительно продолжил: – Короче, командир, мы тут с самой Войны в своём соку варимся, так что если к твоим солдатам наши бабы начнут клинья подбивать, так мы не против. Кровь-то свежая нужна, а то выродимся тут, как фараоны сраные. Кто из мужиков против, те своим бабам сами растолкуют. В общем, с нашей стороны кипеша не будет. Точно говорю. А детишек, что народятся, воспитаем как своих, богом клянусь. А если тебе для спокойствия нужно посты выставить или там дорогу заминировать, так делай что надо. Своим я настрого предупредил, чтобы к часовым и близко не подходили, а ты уж, если минировать будете, покажи, куда не соваться. Как, идёт? – И смотрит с надеждой. Умный мужик, не зря он тут за главного, есть у деревни будущее. Если, конечно, чего серьёзного не случится, тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо.
– Нет проблем, Степаныч. У нас в штабе тоже не дураки сидят, предвидели такую ситуацию и нас проинструктировали соответствующим образом. Только чтобы по обоюдному согласию, а то разорвут твои бабы моих бойцов. Или затрахают до смерти, а нам завтра дальше двигаться, не нести же этих героев полового фронта на носилках.
Видно, что у мужика камень с души свалился, так радостно он расхохотался на мою примитивную шуточку.
– А за инструктаж тебе спасибо, часовых действительно лучше не трогать. Ладно, пошли перекусим.
За большим столом, стоящим под навесом у самого большого в деревне дома, уже собрался почти весь наш отряд и, по-моему, вся деревня. Во всяком случае, дети здесь были наверняка все. Они носились взад-вперёд, постоянно дёргали кого-нибудь из бойцов за рукав, а две девчушки лет по пять уже сидели у Михалыча на коленях и о чем-то с ним шептались. Однако троих часовых, выставленных Якутом на расстоянии метров сто от основного отряда, и дети, и все остальные жители аккуратно обходили стороной. Неплохая дисциплина у Степаныча в деревне. Как только мы со старостой подошли, женщины мигом притащили блюда с нарезанным мясом, салом, свежий хлеб, сыр, масло и несколько кувшинов с холодным ягодным морсом. Все уселись за длинные лавки с двух сторон стола, а те, кому не хватило места – в основном молодёжь, толпились рядышком. Ну и дети, конечно, эти как носились метеорами вокруг, так и продолжали, так что за
