Я вернулась совсем закрытая для Н. С., мучила его, смеялась над ним, а он терпел и все просил меня выйти за него замуж. А я собиралась выходить замуж за М. А. (Максимилиана Александровича Волошина). Почему я так мучила Н. С.? Почему не отпускала его от себя? Это не жадность была, это была тоже любовь. Во мне есть две души, и одна из них верно любила одного, другая другого.
Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.
Ф. ДостоевскийО, зачем они пришли и ушли в одно время! Наконец Н. С. не выдержал, любовь ко мне уже стала переходить в ненависть. В „Аполлоне“ он остановил меня и сказал: „Я прошу Вас последний раз – выходите за меня замуж“. Я сказала: „Нет!“ Он побледнел. „Ну, тогда Вы узнаете меня“. Это была суббота. В понедельник ко мне пришел Гюнтер и сказал, что Н. С. на „Башне“ говорил Бог знает что обо мне. Я позвала Н. С. к Лидии Павловне Брюлловой, там же был и Гюнтер. Я спросила Н. С., говорил ли он это. Он повторил мне в лицо. Я вышла из комнаты. Он уже ненавидел меня. Через два дня М. А. ударил его, была дуэль. Через три дня я встретила его на Морской. Мы оба отвернулись друг от друга. Он ненавидел меня всю свою жизнь и бледнел при одном моем имени».
Е. ДмитриеваIX
Мудрость творцов
Гении о жизни
Любая сфера жизни служит источником вдохновения для людей творческих профессий. Высокие чувства, природа и политика, философия и быт, истина и успех – все может стать объектом изображения, а значит, и осмысления. Ведь прежде чем написать произведение, художник, писатель или композитор всегда глубоко изучает материал, ищет внутренние связи и законы взаимодействия, и ему открывается мудрость, часто скрытая от обычных людей, которым в ежедневной суете трудно остановиться и подумать, увидеть и отметить… Давайте же прислушаемся к секретам гениев от искусства!
Тонкости вдохновения
Кто поймет эти тонкие трепетные души – творцов? Один черпает вдохновение в пении весенних птиц, другому требуются неспешные речные воды, третьему пишется только под чай из самовара… Но, может быть, мудрость и заключается в чутком отношении к собственной душе? Ведь всему свое время, чем не пример солнце нашей поэзии, Александр Пушкин?
Не продается вдохновенье,Но можно рукопись продать.А. Пушкин* * *«Писать стихи любил он преимущественно осенью. Тогда он до такой степени чувствовал себя расположенным к этому занятию, что и из Петербурга в половине сентября нарочно уезжал в деревню, где оставался до половины декабря. Редко не успевал он тогда оканчивать всего, что у него заготовлено было в течение года. Теплую и сухую осень называл он негодною, потому что не имел твердости отказываться от лишней рассеянности. Туманов, сереньких тучек, продолжительных дождей ждал он как своего вдохновения».
П. Плетнев, критик, поэт пушкинской эпохиИ с каждой осенью я расцветаю вновь.
А. Пушкин* * *«Изо всех времен года он любил более всего осень, и чем хуже она была, тем для него была лучше. Он говорил, что только осенью овладевал им бес стихотворства, и рассказывал по этому поводу, как была им написана последняя в то время поэма: „Полтава“. Это было в Петербурге. Погода стояла отвратительная. Он уселся дома, писал целый день. Стихи ему грезились даже во сне, так что он ночью вскакивал с постели и записывал их впотьмах. Когда голод его прохватывал, он бежал в ближайший трактир, стихи преследовали его и туда, он ел на скорую руку, что попало, и убегал домой, чтоб записать то, что набралось у него на бегу и за обедом. Таким образом слагались у него сотни стихов в сутки. Иногда мысли, не укладывавшиеся в стихи, записывались им прозой. Но затем следовала отделка, при которой из набросков не оставалось и четвертой части. Я видел у него черновые листы, до того измаранные, что на них нельзя было ничего разобрать: над зачеркнутыми строками было по нескольку рядов зачеркнутых же строк, так что на бумаге не оставалось уже ни одного чистого места. Несмотря, однако ж, на такую работу, он кончил „Полтаву“, помнится, в три недели».
М. Юзефович, русский публицист* * *«Знаешь ли, что обо мне говорят в соседних губерниях? Вот как описывают мои занятия: как Пушкин стихи пишет – перед ним стоит штоф славнейшей настойки – он хлоп стакан, другой, третий – и уж начинает писать! – Это слава».
Письмо А. Пушкина жене от 11 октября 1833 годаДеревянные церкви Руси
Традиций каменного строительства на Руси не существовало. Кругом были леса, а потому самым распространенным материалом было дерево. И об архитектуре того времени данных практически не сохранилось, ведь дерево в пожарах сгорало дотла. Однако нет сомнений, что традициями деревянного строительства наша земля была богата, и оно оказало существенное влияние на более позднее каменное зодчество.
Деревянные церкви строились без железных деталей, и не потому, что металл был очень дорог или редок, а потому, что мастера-плотники умели обходиться и без него. Стены возводились из бревен, которые крепились при помощи вырубленных на концах углублений, крыши и шатры (многогранные пирамиды-навершия) покрывались тесом, а купола – лемехом, небольшими деревянными пластинами, преимущественно из осины, которая, выгорая со временем, становилась совсем светлой, «серебряной». Все было подогнано чрезвычайно точно и плотно, только самый верх церкви крепился специальными деревянными костылями.
И. Билибин. Почозеро, Олонецкая губерния Пудожского уезда, 1904
У каждого свой путь
Почему-то люди охотно верят тому писателю, который испытывает ту же боль, что и они. А вот искусство ради искусства нередко воспринимается как нечто абстрактное, порой поверхностное и не заслуживающее внимания. Но это глубокое заблуждение, один из множества стереотипов, которые прочно держатся, как шоры на глазах. Неважно, как познает мир художник, любой путь имеет право на существование, если его итогом становится самобытное произведение, пусть и не признанное широкой публикой, но правдивое.
* * *«Вследствие того, что искусство есть мышление, имеющее одну и ту же великую и общечеловеческую тему, мысль человека о самом себе и своей природе, оно и становится делом важным, трудным, серьезным и ответственным. Оно становится служением, требующим от своего представителя самоотвержения, непрерывных жертвоприношений, сока нервов и крови сердца. Великое служение есть и великое страдание. <…>
Говоря таким образом, мы нисколько не хотим умалить прав искусства на свободу. Истинное искусство свободно в своих путях и исканиях, оно само себе довлеет, само по
