– Вот и надо предоставить Польше автономию. И когда в России начнём раздавать землю крестьянам, то поляки сами своих панов на вилы поднимут и землю отберут силой. А для России Польша станет прокладкой между нами и Германией. Надумает кайзер Вилли идти на Русь, а перед ним Польша. За свою землю поляки будут биться насмерть. А мы им и оружия подбросим. Годик Вилли повоюет с поляками – глядишь аппетит-то и поубавится. А мы за это время успеем возвести вдоль всей границы глубоко эшелонированную оборону! – подвёл итог Комрад.
– Позвольте откланяться! – сказал Лёва: – Я – в «Асторию», ужин заказать. А вечером жду вас всех! – и вышел.
Мы остались втроём, но тут вошёл дежурный офицер и сообщил, что Государь ожидает всех нас в Малой гостиной. Когда мы туда вошли, то кроме Николая, застали там Великих князей Михаила Александровича, Бореньку и незнакомого нам господина. Борюсик опять уже был в лёгком подпитии и прилаживался щекой к своей любимой.
– Позвольте представить вам нового лейб-медика двора Евгения Сергеевича Боткина! Сейчас он вкратце ознакомит вас с тем, что только что поведал мне, – представил нам незнакомца Николай.
– Господа! Буду краток. Наследник престола Цесаревич Алексей Николаевич безнадёжно и смертельно болен гемофилией. Эта болезнь неизлечима. Гемофилию, как наследие, передала своим дочерям и племянницам ныне покойная королева Виктория. Но страдают от этого недуга только мужчины. Совсем недавно скончался принц прусский Генрих в возрасте 4-х лет, а его маман, принцесса Ирэна, – родная сестра нашей императрице. Излечить Алексея Николаевича медицина бессильна. Мы можем только продлить годы его жизни. Но для этого ему нужен абсолютный покой. Никаких ни физических, ни умственных перенапряжений. И постоянное нахождение рядом родителей. Только так мы сможем продлить его пребывание на этой грешной земле. Покой и родительское внимание. У меня всё.
Наступило тягостное молчание, которое никто не смел нарушить. Первым заговорил сам государь:
– В свете сказанного я больше не могу управлять Российской Империей. А уж тем более возлагать эту непосильную ношу на моего единственного любимого сына. А потому, находясь в здравом уме и светлой памяти принял решение отречься от престола в пользу своего младшего брата, великого князя Михаила Александровича Романова. Сам же я собираюсь остаток дней своих посвятить заботам о семье. Так что, Миша, готовься принять на себя бремя власти.
– Государь! Я сразу заявляю, что не приму на себя корону. Ещё только год, как я стал Главкомом ГВФ. Я получил отлаженный механизм управления этим новым видом войск. И я с большим трудом справлялся со своими обязанностями. Хотя у меня и было-то всего 500 лётчиков и тысячи три наземного персонала. А ты сейчас хочешь взвалить на меня всю Россию. Это непосильная для меня ноша и я категорически отказываюсь!
Государь перевёл взгляд на Комрада:
– Что ж, Великий князь Кирилл Владимирович, по старшинству твой черед стать продолжателем династии Романовых. Твое образование и боевые заслуги вполне соответствуют статусу монарха.
– Что касаемо образования и заслуг – тут ты прав, Государь. Но ведь это и великая ответственность. А к этому я ещё не готов. Я могу стать верным советником тому, кто возглавит государство, но сам опасаюсь, что не справлюсь. Следующим по престолонаследию идёт Великий князь Борис Владимирович – вот значит ему и править. За Бориса царя! – звучит, как тост.
Борюсик оторвал лицо от салатницы, обвёл нас всех туманным взглядом и сказал:
– А чо! Я – согласный!
И вот тут случилась метоморфоза с Николаем. Всегда спокойный и сдержанный, он вдруг побелел и желваки на щеках заходили. Да как грохнет кулаком по столу – аж чернильница подпрыгнула:
– Какого Бориса царя!? Бориску? Бориску на царство? Так ты, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее!!! Сам захотел царствовать и всем владети! Повинен смерти! – гаркнул государь.
При этих его словах Бориска тонко, но звонко испортил воздух и сполз под стол вместе с салатницей.
– Аз есьмь! Житие моё… – залепетал Борюсик.
– Какое житие твое, пёс смердящий! Ты посмотри на себя! Житие! На кол и вся недолга!
– Охолони, Государь! – встрял я: – То что Борюсик ляпнул, так-то от скудости умишка, а не из-за тяги к власти. И на колу ему будет весьма некомфортно. Мы ему другое наказание пропишем – дальнюю ссылку, чтоб и словом по-русски ни с кем обмолвиться не смог. Там ему и будет житие – лягушек жрать заставим. А вот то, что князь Кирилл сегодня не принял из твоих рук державу и скипетр, так это ещё не факт, что он тоже отрекается. Дай ему и нам время. Такие решения слегонца не принимают. Тут всё хорошенько обдумать надо. А пока дозволь нам удалиться. Ты дал нам информацию к размышлению, а дальше уж положимся на Божью волю!
– Да идите уже с миром, но чтоб завтра же мне доложили, куда вы этого хороняку законопатите.
– Вельми понеже, аки хирувимы! – только и смог выдавить из себя Бориска.
Когда вернулись в свои покои, то я сказал Борюсику:
– Ты ведь у нас от кавалерии служишь. Вот и собирайся на север. На север Франции в провинцию Нормандия. Там между городом Руаном и побережьем понастроишь с десяток ипподромов для скачек. С просторными конюшнями. Землю скупай, не торгуясь, на подставных лиц. И питайся лягушками из самых дорогих ресторанов. Руан – город исторический. На его главной площади когда-то сожгли Жанну Д’Арк. Помни об этом.
– А зачем тебе столько ипподромов? – спросил Боря.
– Так скачки будем устраивать и другие увеселительные конные представления. Весь мир знает, что русские казаки лучшие наездники. Вот и начнём демонстрировать это искусство. А там глядишь, Государь и простит тебя. Так что вали отселева побыстрее, пока мы не передумали.
Борюсика как ветром сдуло. А мы с братом стали обсуждать предложение Николая.
– Ну и как ты представляешь меня на троне? – спросил Кондрат?
– Да очень даже отчётливо представляю. Даже опираясь на тот осадок знаний по истории, ты уже сможешь избежать целого ряда ошибок, которые допустили и Николай, и Ленин, и Сталин. На ближайшие годы план один.
