– Да, это несравнимые величины. Как Луна и апельсин. Но и то, и другое имеет форму шара. Так и принцип-то для ваших величин один – не навреди. Делайте, что должно и будь, что будет!
– Звучит как тост! – улыбнулся Кондрат.
* * *На Дворцовой площади всё было готово для казни. Ровными рядами стояло около сотни виселиц. Приговорённых депутатов заранее накануне помыли в бане и выдали всем белые саваны. Народу скопилось великое множество. В первых рядах стояли родственники обречённых. Приговор за измену Родине был короток – «Лишить всех достоинств дворянства, конфисковать всё имущество и земли в пользу государства, а самих изменников повесить».
И вот под барабанную дробь думцы начали подниматься на эшафот. И когда уже палачи были готовы накинуть петли на шеи осуждённых, на балкон вышел государь Николай Второй и через глашатаев объявил помилование и замену смертной казни вечной ссылкой в Тигроссию. Ссыльным дозволялось взять с собой семьи и деньги, снятые со счетов в иностранных банках. Но тратить на себя они могли лишь десятую часть этих средств, а остальные деньги были обязаны внести в фонд развития нового российского конгломерата. Далее всеобщее ликование толпы и восторженные выкрики в адрес Николая Милосердного, а не Николашки Кровавого. Хэппи-энд во весь рост и по полной программе.
* * *Мы сидели в малиновой гостиной и пили чай.
– Пётр Аркадьевич, вот вам и земли для раздачи крестьянам. Можете смело проводить в жизнь свою аграрную реформу. Рассылайте своих комиссаров на места. Вот только назвать их надо Народными Комиссарами – Наркомами. Делёж помещичьей земли – это всегда болезненный процесс. Не обойдётся и без мини-бунтов. Но сначала надо все же огласить манифест об отречении Государя в пользу Великого князя Кирилла Владимировича. Землю крестьяне должны получить из его рук. А ты, кузен Николаша, войдёшь в историю, как Николай Милосердный. Куда уж лучше-то.
– А куда мне переезжать на жительство? – спросил Николай.
– Так никуда переезжать и не надо. Ты остаёшься здесь. Это мы переносим столицу в Москву. Питер прекрасен, но с оборонной точки зрения очень уязвим. С севера шведы, с юга и запада немцы, а с моря британцы. Не приведи Бог война, город за неделю может оказаться в блокаде. Александр Первый это понимал. Потому и отдал приказ Кутузову сдать Москву без боя. Он боялся, что Наполеон развернёт свои войска на Питер, а это бы означало гибель империи. А так Бонапарт увяз в Москве и дальнейшую историю Вы знаете не хуже меня.
– Но в архивах нет ни одного документа, подтверждающего твои слова.
– А может никакого документа и не было, а лишь устный приказ. Ну, сам посуди, Москва уже сама по себе представляла собой укрепрайон, взять который штурмом Наполеон сразу бы не смог. Да и Кутузов разве посмел бы без боя сдать древнюю столицу? Да Михайло Илларионович сам бы пошел в штыковую атаку и лёг бы на поле брани. Мёртвые сраму не имут. Значит, был приказ. Вот мы и вернём столицу на прежнее её место. А тут, в Питере, ты – полновластный хозяин и мы ещё не раз будем прилетать к тебе в гости за советом. Так что, дорогой кузен, ничего не меняй в своей жизни! – сказал я.
– Вы так говорите, будто я уже дал свое согласие! – возмутился Кондрат.
– Дорогой брат! – обратился к Кондрату Николай: – Когда наш общий прадед Александр Первый, так же как и ты отказывался взойти на престол, то граф Пален сказал ему одну фразу, я её лишь повторю: – Хватит ребячиться!
СТУПАЙТЕ ЦАРСТВОВАТЬ, ГОСУДАРЬ!
Глава 12. С лёгким паром!
Протопи ты мне баньку по беломуЯ от белого света отвык.Угорю я и мне угорелому,Пар горячий развяжет язык! (В. Высоцкий)Восшествие на престол императора российского Кирилла Первого и императрицы Марии Петровны прошло с надлежащей пышностью и помпезностью. Вся Москва гудела чуть ли не неделю, а когда молодой император огласил свой первый манифест – Землю крестьянам!!! – то загудела вся Россия матушка. Мелкопоместные дворянчики получили солидный куш за свои перезаложенные имения и тут же принялись их усердно пропивать. А земель, конфискованных у крупных землевладельцев, сосланных в Тигроссию с лихвой хватало, что бы обеспечить каждого крестьянина своим наделом. Столыпинские Наркомы превратились на какое-то время в землемеров и лучшим среди них был Лёнька Брежнев.
Как-то за чаем Государь спросил у меня:
– А что там слыхать про Адика Гитлера?
– Так растёт мальчик. Рисованием увлёкся.
– Может, распорядиться снять его с дистанции, пока не поздно?
– Так ему же всего пока лет 16. Фёдор Михайлович будет недоволен. Слеза ребёнка и всё такое. Давай лучше его перекупим – пусть у нас рисует.
– А если не согласится?
– Деньгами задавим. Я слыхал у него хорошо получаются рисунки зданий. Значит и в архитектуре что-то смыслит. Так и давай его перенацелим на авиацию – пусть рисует самолёты и станет первым авиационным дизайнером! Самолёт-то должен не только хорошо летать, но надо, что бы он был ещё и красивым. Некрасивый самолёт просто не полетит.
– Да ты с ума сошел. У нас же в авиапроме большинство самых гениальных инженеров – евреи. Мало нам своих черносотенцев, так ты ещё предлагаешь ярого антисемита к ним подпустить!
– Ну антисемитом он ещё не стал. И потом еврейские девушки очень красивые. Вот и женим его на еврейке. И какой же он тогда будет анти, если у него и жена, и дети семиты? Если и пришибёт кого, то разве что маму жены. Но замочить одну еврейскую тёщу – это ещё не холокост.
– Идея не плохая. Пусть пока подрастает. И ещё мне тут из разведуправления Генштаба прислали сообщения от нашего резидента в Берлине, Фон-Штирлица, что немцы приступили к разработке своих самолётов, но скопировали их не у нас, а у англичан. Что скажешь, брат?
– А что тут говорить – мы вступаем в войну моторов. Но наши-то моторы, изготовленные в Японии, похлеще ихних будут. Но раз у англичан появятся свои истребители, то и нам надо озаботиться постройкой нового поколения и истребителей и бомбовозов.
