– Покатать то можно, барин, вот только к целковому то хорошо бы добавить маненько – овёс-то нынче дорог!
– Ну не хочешь за целковый, так катай за полтину. Или мы другого извозчика возьмём – вон их скока стоит сегодня без почину.
– Да что Вы, барин! Да с превеликим нашим удовольствием и за целковый покатаю. Не извольте сумлеваться, чай оно не в первый раз.
– Вот так бы сразу, шельма! Гляди, у меня не забалуешь!
Увы, таксисты во все века одинаковы – по себе знаю. Кушал этот хлебушек в Нью-Йорке. Свежий ветерок с Невы приятно холодил головы, а ласковое весеннее солнышко нежно припекало. Мимо пробегал мальчишка-газетчик. Я кинул ему пятак, и он, вскочив на подножку, всучил мне «Петербургские Ведомости». Я глянул на число – 13 апреля 1897 года.
– Что, браток, каков итог? Разъясняется чуток. Куда мы попали и кто мы теперь уже известно. А сейчас узнали и в когда. Меня другое настораживает. Наше сознание или души, называй как хочешь, каким-то образом угнездились в новых телах Кирюши и Андрюши. А вот их сознание как-то не торопится проявляться. А ведь раз ты гардемарин морского корпуса, да ещё и выпускник, то должен обладать кладезем всевозможной информации. А я, хоть и выпускник Николаевского кавалерийского училища, но я же лошадей боюсь. А если сознание Великих князей к нам так и не вернётся, то придется дружно симулировать амнезию. Так ведь лечить начнут, а в дурдом так не хочется. Ну и чо притих?
– Чо да чо! Андреевская лента через плечо! Я думаю.
– Ну думай, думай. На то ты и старший брат, что бы думать!
– Ну-ка, любезный, тормозни здесь! – сказал брат кучеру.
Я не уверен, что тот понял слово тормозни, но коляска почему то остановилась и мы сошли у книжного развала. Брат взял первую попавшуюся книжку с нерусскими буквами, бегло пробежал взглядом по обложке и передал её мне. Это был «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Взял другую книгу – «Виндзорские проказницы» Шекспира. Третья книга была «Разбойники» Шиллера. Мы сели обратно в коляску.
– Ну и что это нам даёт? – недоумевающе спросил я – Мы же эти книги уже читали!
– Не тупи, Андрюшонок! Это значит, что английским, французским и немецким мы владеем в совершенстве. А из этого следует, что наше с тобой сознание уже воссоединяется с сознанием наших новых тел. Так что психушка нам не грозит. Я вот пытаюсь понять, как же мы сюда попали?
– Ну с этим существует множество версий. Я прочел множество книг про попаданцев, и все попадали по-разному. Относительно нас у меня на вскидку такая версия. Помнишь тех тёлок, что мы зазвали к себе в номер за добавкой?
– Конечно помню. Но какие же это тёлки, когда бабёнкам явно под сорок, а то и больше!
– Да не в этом суть. Изначально-то они сняли нас, а не мы их. Так что я думаю, что они – клофелинщицы. При чем весьма неопытные. Бухнули нам чего то в рюмки с явным передозом, обобрали нас, а мы и ласты склеили. А теперь главный вопрос! Куда попадает душа или сознание, когда плоть отмирает? Согласно основным религиям, или в рай, или в наоборот. Но это когда сознание нормальное. А у нас с тобой, после лошадиной дозы клофелина, сознание не просто помутилось. Оно вообще перемешалось, как в миксере. И куда ему прикажешь податься? А у меня давно на подкорочке было и не раз, что мы с тобой куда-нибудь да попадаем. Вот мы и попали – мечты сбываются. Но это только версия. Можно предположить и с десяток других – угадать нельзя.
– А мы тут ничего не напортачим такого, что потом потомкам аукнется?
– Есть такое понятие у фантастов, как «эффект бабочки».
– А что это?
– Ну это когда незначительное событие в прошлом коренным образом меняет будущее.
– А разве такое возможно?
– Ну вот тебе конкретный пример. Сейчас какой год? Ага. Значит девять лет назад в Австрии спал у себя дома мелкий чиновник Алоис Гитлер. И укусила его во сне вошка. Он проснулся, почесал укушенное место. Глянул, а рядом жена во сне вся разметалась и сопит. Ну он её разбудил и вместе они посопели и попыхтели. А через девять месяцев у них родился сыночек, Адиком назвали. Так вот не укуси вошка Алоиза за машонку, то и не было бы этого зачатия, не появился бы на свет Адольф Гитлер и не было бы Второй Мировой войны. И человечество не потеряло бы несколько десятков миллионов человеческих жизней. Вот что такое эффект бабочки. Маленькая вошка смогла поменять весь ход истории.
– А ну-ка, любезный, останови-ка нам у какой-нибудь ювелирной лавки!
– Так вот как раз ювелирный магазин Котлярского!
Уже у входа нас встретил сухощавый хозяин заведения.
– Что же ты, любезный грешишь-то так? Ведь в светлое Христово Воскресенье работать-то грех!
– Ну воскрес он или не воскрес – это вопрос спорный. А вот как Вы справедливо заметили, сегодня именно воскресенье, а не суббота и работать нам вовсе не грех. И потом это же Ваша Пасха, а не наша. Так что желают молодые господа – выбирать украшения или изучать Тору?
– А подберите-ка нам, уважаемый Петя, пару одинаковых колье и по паре сережек к ним.
– А откуда Ви знаете моё имя?
– Ну имя Петра Котлярского, чуть ли не единственного честного ювелира во всем Санкт-Петербурге известно многим.
– Если Вы такой грубой лестью рассчитываете получить скидку, то Вы уже ошиблись. Честных ювелиров не бывает! Вот то, что Вы ищите и общая цена этих побрякушек сто рублей и не меньше.
– Ну, сто рублей – это цена, чтобы купить. А какая Ваша цена, что бы продать?
– Вы мне уже начинаете нравиться и я готов уступить Вам червонец!
– А вот Вы нам сразу понравились, и потому мы платим полностью сто рублей.
– Вы меня удивили ещё больше, господа. Тогда позвольте
