Встретили нас, как и подобает встречать солидных заказчиков. У них уже был в разработке крейсер «Варяг». Наш заказ сводился к тому, чтобы на его основе построить два мирных лесовоза. Никаких пушек. Тот же корпус корабля, те же паровые котлы, вот только трубы сместить за правый борт и сделать две палубы. Одну нижнюю, закрытую с боков, а над ней, метрах в пяти выше ещё одну. Обе палубы во всю длину корабля, даже чуть длиннее. А по краям установить подъёмные рампы для погрузки и разгрузки леса. Рампы длинные, метров по 25. Прошли в конструкторский отдел. Там я отдал уже готовые свои эскизы и целую толстую тетрадь своих пояснений.
Бронёй надо покрывать весь корпус от ватерлинии до киля, чтобы в суровых сибирских реках эти лесовозы не затёрло льдами. А нижняя палуба должна закрываться герметично. Ведь перевозить будем и высушенную бальзу из Венесуэлы, а бальза боится влаги. И если строительство «Варяга» они оценили в пол миллиона долларов, то за лесовозы без пушек запросили вдвое меньше. Инженеры видели, что предложенный мною проект – чушь собачья. Но раз мы готовы платить, то заказчик всегда прав. Хоть черта в ступе сварганят. Чтобы трубы по правому борту не перевешивали, они предложили сделать обе палубы пошире влево. Ширина получилась полсотни метров. Когда договорились о цене, то я накинул ещё малёха за скорость и качество. Пообещали будущей осенью уже спустить оба лесовоза на воду и обеспечить примерную скорость в 25 узлов. Лёвушка остался подписывать контракты. Ему предстоял ещё долгий путь в Бразилию, Венесуэлу и Аргентину для закупки бальзовых досок и бруса. А мы с Комрадом вернулись в Нью-Йорк. По дороге в поезде я спросил у него, где он познакомился с Мерлин Монро? Оказалось, что он зашёл в небольшой театрик Ливерпуля и там повстречал её. А где же ещё можно повстречать актрису, как не в театре.
Пара недель в Нью-Йорке пролетела быстро. Наши барышни натеатрились и пора было отправляться в путь через всю Америку. Майор Сигаев закупил по пять дюжин кольтов и винчестеров и пару пулемётов «Максима» – про запас. Пулеметы в ящиках сдали в багаж, а остальное оружие раздали казакам. Американские пояса с кобурами они ещё в Бенсонхёрсте накупили. Мы заняли сразу три вагона в экспрессе Нью-Йорк – Сан-Франциско. До Чикаго доехали без приключений. Казаки молча давились Кока-Колой, но недовольства не выказывали. А вот после Чикаго ко мне постучался доктор:
– Беда, князь!
– И где у нас случилось?
– В Чикаго к нам в поезд подсела целая бригада девочек, из весёлого дома. Все с жёлтыми билетами. Их хозяйка, мадам Бронислава, не смогла устоять против штыковой атаки хорунжего Коновалова!
– Так это нормально. Против его штыка ещё ни одна женщина не устояла!
– Но при этом они выпили на двоих целую бутылку виски.
– А вот с этого момента поподробней!
– Он ко мне ввалился перед завтраком. Рассказал, как они всю ночь пили и кувыркались. А таблетку-то мою он принял наравне со всеми. И теперь пришел спросить, когда он умрёт. Потому как чем больше пил, тем больше его к Брониславе этой тянуло. А ведь должно было быть наоборот.
– Однако ситуация!
– Так и это ещё не всё! Мадам Бронислава из бережливости купила девочкам билеты в сидячий вагон. А те как узнали, что рядом едут русские казаки в отдельных купе, то сразу к ним переселились. А те, кому мест не хватило ждут своей очереди в тамбуре вагона. И что теперь делать?
– Да делать-то ничего и не надо. Мы ведь таким драконовским запретом вводили сухой закон, что бы казаки в пути не пережрали и на станциях не буянили. А теперь их из вагона и за чубы не вытащить. Так что прояви акт милосердия. Раздай всем ещё по витаминке и скажи, что это противоядие, и теперь они могут пить сколько влезет. И от себя выставь ящик виски. А лучше пару, что бы им два раза не ходить. И будешь жить долго и счастливо!
Как только доктор ушел, в дверь опять постучали и не дожидаясь ответа ко мне вошла Даная. Да, да, та самая Даная с картины Рембрандта, но только одетая и в вертикальном положении. Прямо с порога она заявила, что у неё коммерческий бизнес и её девочки не могут давать за так, то есть даром.
– Броня, не кипишуй лишнего, а лучше сядь и поправь здоровье! – сказал я по-русски и накатил ей полстакана вискаря.
– Для близких я Слава, а не Броня. И откуда вы знаете, что я из России?
– А разве мы уже стали близки? Что-то я не ощутил. А вычислил вас я по вашей же красоте. Ибо только в России или в Малороссии могут рождаться такие красотки с деловой хваткой! А что касаемо оплаты труда девочек, так все справедливо. Вы им купили билеты, чтобы ехать сидя, а мои казачки устроили их ехать лёжа. И причём почти не вставая. А при этом девочкам ещё и квалификацию повысят! Так что теперь ещё и с вас причитается за мастер-класс!
– А они у вас что? Все такие же затейники, как и хорунжий Юрий?
– Исключительно все!
– И сколько же вы хотите за эту науку?
– Русские казаки с женщин за ЭТО денег не берут!
Тут в дверях салон-вагона показалась баронесса Жанна.
– Славочка! Душечка!
– Жанночка! Милочка!
– Какими судьбами?
При этом они чуть не расцеловались. Ну прямо сцена из романа. Оказалось, что они когда-то учились в одной гимназии и даже были немного дружны, но потом пути их разошлись. И вдруг такая негаданная встреча. Я не стал им мешать, а ушел к Зинуле.
От Чикаго до Сан-Франциско ехали весело. А доктора Плоткина казаки просто боготворили и звали не иначе, как наш Рафаилыч. Тех девочек, которым не хватило места в купе у казаков, справедливо поделили между собой Сигаев и доктор, благо у каждого было отдельное купе.
По прибытии в Сан-Франциско Мадам Слава заняла заранее купленный особняк в центре. И казаков моих временно
