– Таракана? – удивился Виктор. – А при чем здесь таракан?
Сихан усмехнулся.
– Ты когда-нибудь убивал таракана?
– Ну да…
Виктор был окончательно сбит с толку.
– А случалось такое, что ты на пустом столе бьешь таракана, потом поднимаешь тряпку, а его там нет?
– Ну… было. И не раз. Шустрые, сволочи.
– Настолько, что ты не заметил, как он убежал по абсолютно пустому столу?
Виктор пожал плечами.
– Нууу… не знаю.
– Вот именно! – сказал сихан. – То, что человек не знает, он либо отметает, либо пытается объяснить в рамках модели мира, построенной им и окружающими его людьми. Ему удобнее сказать, что таракан убежал, – хотя он сам видел, что это не так, – чем признать, что насекомое просто исчезло в момент удара.
– Исчезло?!
– Таракан намного древнее человека, и он иногда может выпасть из-под влияния его сознания и пройти путями, которыми ходят синоби высшего уровня. Через страну Токое. Но для этого таракану нужно накопить достаточное количество личной силы.
– Тренировками? – улыбнулся Виктор.
– Борьба за существование – лучшая тренировка, – вполне серьезно сказал сихан. – А человек в отличие от таракана искусственно ограничил свои возможности – ему так было удобнее жить в мире высоких технологий, лишивших его этой борьбы. Ему проще совершить кучу лишних движений, для того чтобы выстрелить, вместо того чтобы просто выстрелить. А для этого нужно немногое – отрешиться от окружающего мира и оставить только цель в пустом пространстве. Тогда ей просто некуда будет деться, не за чем укрыться и некуда бежать. Вспомни свою первую тренировку с тамбо и попробуй еще раз.
И он снова подбросил яблоко вверх.
Но это было уже не яблоко…
Яркая цветная стрекоза замерла на стенке прозрачного пустого куба, внутри которого были только она – и Виктор. И для того чтобы поймать ее, достаточно было лишь протянуть руку…
Грохот выстрела выдернул его из дымки видения.
Пистолет висел стволом вниз в расслабленной руке.
А сверху к ногам Виктора упало несколько красных ошметков – все, что осталось от яблока, разнесенного пулей.
– Теперь другое дело, – кивнул сихан. – Завтра мы идем вниз.
– Вниз? – переспросил Виктор.
– В новую Школу. Теперь я вижу, что ты готов к испытанию стихией Воздуха.
* * *Все это уже было.
Отъезжающий в сторону громадный кусок скалы, шлюз с детекторами и пулеметами под потолком, коридор с полом, выстланным бесконечной циновкой цвета крови…
– Сихан.
– Да?
– Скажите, а у вас когда-нибудь были в учениках парень с девушкой из России?
– Если ты спрашиваешь про Яма-гуми и Кицунэ73, то они обучались у сихана клана Ямагути-гуми. Естественно, что ничего хорошего из этого не получилось74.
«А свой подвал-то Стас проектировал по образу и подобию этого. Получается, в Школе клана Ямагути-гуми, где они с Александрой учились, все то же самое. Кстати, прозвище у нее – то что надо. Соответствует».
– Почему «естественно»?
– Невозможно научиться искусству каллиграфии, используя шариковую ручку ценой в пятьдесят иен. Искусство синоби и белые люди несовместимы.
– А…
– Ты – другое дело. В тебе живет душа японца, причем одного из лучших.
– Ну, а если б…
– Если б через ограду Школы перелез обычный белый человек, он не дожил бы до следующего восхода солнца.
– И что б с ним было? Змее хабу скормили бы?
– Человеку всегда нужно давать шанс. Его бы подвергли испытанию стихией Огня.
– В чем заключается это испытание?
– Для чего тебе знать то, что уже никогда не произойдет с тобой? – проворчал сихан.
– Просто интересно…
– Никогда не забивай свою голову ненужной тебе информацией. Проведи инвентаризацию тех знаний и мыслей, которые накопились у тебя за время жизни, и выброси то, что не нужно. Усвоение лишней информации и поддержка той, что уже усвоена, требует огромного количества личной силы, которая пригодится тебе для другого. Надеюсь, ты понял это, когда сегодня стрелял из пистолета.
– А если я выброшу то, что может пригодиться в дальнейшем? У нас говорят, что хлам – это то, что сегодня выбросил, а завтра понадобилось.
– Если на чердаке дома накопится слишком много хлама, то однажды там непременно не поместится что-то действительно важное. Либо хлам своим весом проломит пол и разрушит дом.
К ним навстречу по коридору, вырубленному прямо в скале, шли двое.
– Сейчас помолчи, – бросил сихан через плечо.
Два человека подошли ближе и поклонились. Один из них был тот самый атлет с маской вместо лица, который недавно требовал, чтобы его называли «хозяином». Сейчас на его плечи была наброшена серая накидка, напоминавшая плащ. Другой, облаченный в подобие монашеской рясы, был тем самым лысым садистом – любителем прессовать малолетних якудзят, которого Виктор видел у ворот Школы в свой первый день пребывания в Японии.
Сихан сдержанно поклонился в ответ.
– Что привело вас сюда, уважаемый? – спросил лысый. Голос у него был неожиданно зычный и глубокий, словно идущий не из горла человека, а из самого сердца горы.
– Я привел ученика, оядзи, – ответил сихан.
– Он готов к испытанию?
– Не думаю, что после испытания стихией Земли следующее испытание покажется ему слишком сложным, – отрезал сихан.
Виктору показалось, что по резиновым губам человека в маске скользнула змеиная улыбка.
– Что ж, все готово, – сказал лысый, отступая в сторону. – Прошу.
Они вновь двинулись вперед. Проходя мимо лысого и того, что был в маске, Виктор остро почувствовал волну неприязни, исходящую от них. Что ж, их можно понять. Белый гайдзин, вторгшийся в святая святых и имеющий то, о чем они могут только мечтать. Их можно понять…
Коридор кончился.
Перед ними открылась гигантская пещера.
Виктору подумалось, что, скорее всего, в незапамятные времена гора была вулканом… в потухшем кратере которого обосновались люди. Потому как сложно было поверить, что такой объем камня можно вынуть посредством даже самой современной техники.
С гладких, словно отполированных стен пещеры лился мягкий свет, источник которого было невозможно определить. Потолок терялся в чернильной вышине. Вдоль улицы, в которую трансформировался коридор, тянулся ряд столбов, с которых свешивались фонари, выполненные в традиционном японском стиле.
По обеим сторонам улицы тянулись современные здания. Их первые этажи представляли собой гигантские тренировочные площадки, наружные стены которых были выполнены из толстого, на удивление прозрачного стекла. За этими стеклами рубились, боролись, дрались либо стреляли из различных видов оружия десятки человек, подгоняемых инструкторами в черных костюмах с палками в руках. Палки эти они то и дело применяли по назначению, нанося удары тем, кто, по их мнению, недостаточно ревностно выполнял поставленные задачи.
– Новый принцип подготовки, – кивнул на очередную витрину сихан – и скривился. – Любой проходящий мимо, увидев ошибку тренирующегося, обязан зайти и поправить. Только я думаю, чушь все это. Нельзя ставить искусство на
