Витек аккуратно положил фотографии на стол.
– Саш, положи их обратно, – сказал он. – А лучше сожги.
– Как скажешь, – хмыкнула Александра, нарочито медленно пряча снимки на прежнее место. – Убедился?
Витек кивнул.
– Меня еще мент на допросе спрашивал, из чего это я их расстрелял. Стало быть, не из чего. Криком, что ли?
– Типа того, – сказала Александра. – Выброс энергии, направленный на уничтожение противника. Пока что спонтанный и с непредсказуемым результатом. Но это лечится.
– Совсем? Я снова буду как все?
Александра покачала головой.
– Как все уже не будешь. А вот умению целенаправленно генерировать в себе волну смерти и управлять ею по собственному желанию научить попробуем. Кстати, у тебя в жизни не было никаких странных событий? Инопланетяне не контактировали? Метеорит на голову не падал?
Это было уже более чем серьезно. Причем настолько, что можно было пропустить и лоха, и метеорит.
Он потер лоб. Словно кадры из до боли реального фильма всплыл в памяти давний сон. Горящий средневековый замок, воины в самурайских доспехах и черная фигура на фоне бушующего за ее спиной огненного моря. И рождающийся в ней голос, которым она собиралась что-то сказать.
Или убить.
– Знаешь, Саш, если честно, было, – сказал Витек. – В армии. Нас сразу после призыва, видимо, отобрали, таких не пойми по какому признаку и свезли в одну часть… Семеро нас было. А часть такая, как сейчас помню, не обычная войсковая, а скорее НИИ какое-то за бетонным забором с колючкой поверху… Короче, мы там торчали с полгода, нам говорили, что нас куда-то в горячие точки готовят, – это помню. У каждого была отдельная камера. Датчики всякие на башку одевали, током в уши долбали, правда, несильно. По ночам спать не давали, какая-то хрень там под потолком у них все время бубнила не по-русски. Кино показывали чуть не каждый день – вроде кино как кино, а башка после него разламывалась – спасу нет…
Глаза у Александры загорелись азартом.
– А где эта часть, Витенька? – ласково спросила она.
– А хрен ее знает, Сашенька, – так же ласково ответил Витек. – С вокзалов нас свезли в карантин, а вот уже из карантина отобрали хрен знает по какому признаку и отвезли в ту часть. По ночам на крытых ЗИЛах переправляли. И за каждым летеха вэвэшник присматривал, глаз не спускал. В кузов жратву подавали, а по нужде заставляли прям в ведро, которое потом летеха самолично выносил на каждой остановке. Помню, носа не давал высунуть из-под тента, скотина.
– И сколько вы так ехали?
– Дня четыре. Да только ты, Саш, зря стараешься. После всех этих экспериментов один из нас сначала выть начал по ночам, а потом ночью же выломал двери соседних камер и загрыз всех остальных. Кроме меня.
Александра наморщила лобик.
– Выть начал? – пробормотала она. – Так-так, похоже, это ликантропия. Но для достижения сатори примитивненько. Это еще во Вьетнаме американцы таким образом спецчасти своих солдат готовили. Чтоб они в джунглях по запаху могли вьетконговца за милю чуять, по три дня без еды обходиться. И в состояние берсерка впадать по необходимости. Сначала ломали психику самыми сильными эмоциями – ненавистью, страхом, одиночеством, отсутствием секса. А потом давали толчок – к зверю. Человек легко переходит в состояние зверя, когда это – его единственный путь к спасению… А почему он тебя не загрыз?
– А я его чуть не задушил, – просто ответил Витек.
– И при этом кричал?
– Не знаю… не помню. С того момента, как меня от него оттащили, больше ничего не помню. Месяца три как будто из памяти вырезали. Очнулся в госпитале, вроде все нормально было, только голова болела жутко месяца два еще. А после госпиталя в обычную вэдэвэшную часть дослуживать отправили. И подписку взяли, чтоб никому ни слова.
– Стало быть, сейчас нарушил подписку-то? – хмыкнула Александра.
– Угу. После того как я кучу народа перерезал, мне эта подписка…
Соломинка сломалась в пальцах Витька.
– А ты чего не пьешь? – кивнула на бокал Александра.
– Да ну… Ваш бармен какой-то странный, хрен знает, чего он туда налил.
– Хочешь, возьми мой.
Александра подтолкнула к Витьку стакан с клубничным соком.
– Да ладно тебе…
– Бери, бери. А я твой попробую.
Она чуть не насильно впихнула свой бокал в руку Витька, а сама сунула соломинку в его стакан. Приложилась, попробовала, задумалась на мгновение…
– Эй, дорогой, – мяукнула она, послав в сторону стойки бара ослепительную улыбку. – Подойди, пожалуйста.
«Дорогой», чуть не всхрапнув жеребцом, прискакал на зов и склонился над вожделенным бюстом, повинуясь манящему пальчику.
Александра медленно провела ладошкой по модной щетине бармена.
– А ты милый…
От совместных действий ладошки и обволакивающего, с придыханием голоса у бармена под обтягивающими брюками ниже пряжки ремня от «Валентино» тут же вспух бугор существенных размеров.
– …куда смотрел, – более резко продолжила Александра, нанося суставом согнутого большого пальца резкий удар чуть ниже бугра, – когда моему другу из пакета сок наливал?
Бармен застонал, согнулся пополам и ткнулся носом в вожделенный бюст.
Но на этом дело не кончилось.
Александра быстро и синхронно совершила два движения руками – левой ладошкой ткнула бармена в нос, а правой, захватив острыми крепкими ногтями ударенную часть тела, резко рванула ее книзу.
Бармен упал на колени, приложившись подбородком о край стола. Его глаза вылезли на лоб, лицо мигом покраснело, на шее и висках вздулись синие вены.
Александра схватила его за хвост на затылке и, с неженской силой, резко повернув его голову к себе, влила ему в рот содержимое стакана. Бармен выпил, кашляя и давясь кровью, которая двумя непрерывными струйками лилась из носа и на стол, и в стакан.
– За счет заведения, дорогой, – промурлыкала Александра. – И запомни – не верь тому, что пишут на пакетах. Банановый сок получить можно лишь в лаборатории химическим путем. А мои гости пьют только натуральные напитки. Понятно?
Бармен совершил героическую попытку кивнуть. По-видимому, он помимо всего сильно прикусил язык, и сейчас из его горла раздавалось лишь мычание.
– Умойся и убери здесь все, – не терпящим возражения тоном приказала Александра. – А мы пока прогуляемся.
Она кивнула Витьку и, встав из-за стола, направилась к лифту.
Витек последовал за ней, в душе немного сочувствуя хвостатому мачо.
«М-да, так огрести от телки… Интересно, а что бы я делал, если б она так со мной?»
– Стало быть, мы теперь друзья? – уточнил он уже в лифте.
– Как хочешь… дружок, – равнодушно бросила она.
«Спасибо, что не Шарик. Или Бобик».
– Ладно, подружка, договорились.
Александра чуть скривила верхнюю губу, но ничего не ответила.
Она повернулась к зеркальной стене и, поднеся свой браслет с глазом к окошку на панели лифта, нажала на нижнюю кнопку. Кабина послушно поехала вниз.
Знакомая процедура выхода через шлюз, знакомый спортзал Стаса – и знакомые неприятные воспоминания, связанные с этим залом… Но эти воспоминания об убиенных в
