— Да не в этом дело.
— В этом, Юра. Сегодня повсюду и все решают только деньги. На вершине тот, у кого их много. Но все, достаточно базаров.
— Охрану проверить?
— Проверь. Пусть службу несут поочередно, чтобы к утру были отдохнувшими. На них, Гутове и Колбине, важная часть работы. Впрочем, у нас всех завтра особенный день.
Все в доме, кроме Екатерины, наконец-то получившей то, чего ей так недоставало в личной жизни, проснулись в шесть утра. Моренко приготовил завтрак.
Огурцов встретился с киллером в столовой, в 6.50. Тот выглядел довольным, спокойным, уверенным в своих силах.
— Доброе утро, Артур, — поприветствовал его бывший глава района.
— Доброе, Алексей.
— Ну и как тебе Екатерина?
— Действительно, огонь.
— У меня на носу предвыборная кампания, а в это время лишние разговоры о любовницах не нужны. Но и просто так отпустить Катьку я не могу. Она слишком много знает.
Киллер усмехнулся и спросил:
— Хочешь продать эту шалаву мне?
— Подарить. Но так, чтобы больше не видеть ее.
— Это роскошный подарок. Я с удовольствием принимаю его. Но твоим людям надо будет привезти девку в Москву. Сегодня, сам понимаешь, я не могу взять ее с собой.
— Привезут, куда скажешь.
— Хоп. Спасибо. Но… Алексей, ты должен знать, что я не привык долго быть с одной женщиной, какой бы оторвой в постели она ни была. А это значит одно. Катьке жить осталось недолго.
— Плевать мне на это.
— Хорошо, я заберу ее. Завтракаем?
После завтрака Огурцов передал Бадаеву старый телефон и сказал.
— Отдашь его Сенько. Он знает, что с ним делать.
— Передам, не проблема.
— Ну, тогда за дело.
— Да поможет нам Всевышний!
Глава пятая
После семи утра усадьбу Огурцова покинул седан «Шевроле» с Сенько за рулем и Артуром Бадаевым на заднем сиденье. Борис Колбин и Виктор Гутов из охраны бывшего главы района уехали раньше, в 6.30.
Проводив киллера, Огурцов вызвал по телефону Басалая.
— Привет, Ринат!
— Приветствую, Алексей Михайлович.
— Что у тебя?
— Я на месте. Осмотрелся. В садовом товариществе и в округе все тихо. «Урал» на месте, проверил, заводится, все работает, надо только заправить, горючки мало.
— Это по пути сделаешь. Гость уже выехал к месту работы. В деревню отправились и Борис с Виктором. Они на «Ниве» Гутова.
— Ну, тогда и я выезжаю.
— Уверен, что сможешь без проблем перегнать «Урал»?
— Иначе послал бы другого человека.
— Хорошо. Начинай. Звони только в крайних случаях.
— Понял.
— Удачи, Ринат!
— Все нам удачи!
— Это да!
Огурцов выключил телефон.
К нему подошел помощник.
— Доброе утро. Алексей Михайлович.
— Доброе.
— У нас все по плану?
— Пока да. Будь готов ближе к вечеру отвезти Катьку в Москву.
— Чего ей там делать?
— Вот только этого, Юра, не надо! Не смей обсуждать мои распоряжения! Если я приказал отвезти, то вопросы такого рода совершенно неуместны.
— Извините, Алексей Михайлович, а сама Екатерина в курсе, что ей надо ехать в столицу?
— Это тебя тоже не касается.
— А если заупрямится?
— Не заупрямится. Будет вести себя тихо, как мышь в норе. Это на мне.
— Понял.
— Еще раз поговори с прислугой. Пусть запомнит как «Отче наш», что следует говорить ментам в случае необходимости.
— Хорошо. Поговорю.
Огурцов поднялся к себе в кабинет, сел в кресло, стоявшее у рабочего стола.
Екатерина, как и всегда, зашла к нему по-свойски, без ненужных формальностей, сунулась губами.
— Доброе утро, дорогой.
Бывший глава района отстранился.
Женщина удивилась:
— Ты это что, Леша?
— Сделай кофе!
Любовница подбоченилась и заявила:
— Так, значит! Сперва ты подложил меня под мужика, нужного тебе, а теперь нос воротишь?
— Кофе, сказал! — рявкнул Огурцов. — Двойной, черный, без сахара. Как всегда.
— И без отравы? — съязвила Гусенко.
Бывший глава района так посмотрел на любовницу, что она подняла ладони.
— Пошутила, дорогой, извини! Но, согласись…
— Работай! — оборвал ее Огурцов.
Екатерина фыркнула и вышла.
Зазвонил городской телефон.
Огурцов снял трубку и услышал:
— Алексей Михайлович?
— Да.
— Это из администрации, доброе утро!
— Доброе.
— Вы будете присутствовать на похоронах Абрамова и Старина?
— Конечно. Они были моими коллегами, друзьями, можно сказать.
— Отпевание в Успенском соборе в 10.00. Место для вашей машины на стоянке выделено.
— Да, хорошо, я буду обязательно.
Он положил трубку и подумал:
«Черт, как же я забыл-то? Ведь сам вчера о похоронах говорил. А все дела, заботы. Но по-другому нельзя. Так, нужен венок».
Он по сотовому вызвал помощника, который явился тут же.
— Да, Алексей Михайлович? Я повторно проинструктировал прислугу, хотя в этом не было никакой необходимости.
— В 10.00 в Успенском соборе отпевание Абрамова и Старина. Ты езжай в какую-нибудь похоронную контору и купи венок, хороший, дорогой. Закажи срочно ленту, пусть при тебе сделают. Да, еще цветов возьми, гвоздик.
— Сколько?
— Ну откуда я знаю? Штук сорок.
— Понял.
— Тогда чего стоишь? А, ну да. Всем нужны деньги. — Он достал из ящика с десяток купюр достоинством в пять тысяч рублей, бросил на стол. — Этого с головой хватит.
Помощник забрал деньги.
— Я поехал.
— Давай! И венок чтобы был из живых цветов.
— Да, Алексей Михайлович.
Огурцов собрался пройти в спальню, где стоял шкаф с его вещами, но в кабинет вошла Гусенко, поставила на стол поднос с чашкой и официально доложила:
