Голева улыбнулась и сказала:
— Странно от тебя это слышать, Роман.
— Почему?
— Ты же в недавнем прошлом боевой офицер. Воевал по приказу этой власти, ее интересы защищал, а сам критикуешь.
— Я и раньше ее критиковал. Но выполнять долг перед Родиной и защищать интересы чинуш высокого ранга — вещи совершенно разные. Родина — это святое. И потом, я присягу не власти давал, а народу.
— Но чиновники-то у нас откуда берутся? Народ их выбирает.
— Ты мне, Вера, еще расскажи, как именно это делается. У нас побеждает тот, за кого правильно голоса считают. И народ здесь ни при чем.
— Вот здесь это было, — воскликнула Голева.
Уланов остановил машину. Они вышли из салона.
Майор осмотрелся и проговорил:
— Место подобрано профессионально, и с шоссе не видно, и из Коринки не слышно. Помешать мог только случайный проезжий, но на это шансов мало. Так, давай свой велосипед вытаскивай, а я по грунтовке в лес пройду.
Уланов быстро нашел место, где разворачивался внедорожник, определил, как действовали бандиты. В принципе примитивно, но в той ситуации иного и не требовалось. Отморозкам надо было всего лишь запугать женщину, что и удалось. Но это в итоге сыграло против них. Всякому давлению есть предел. Бандиты, похоже, его не просчитывали, были уверены в полной безнаказанности.
Он вышел на дорогу. Вера стояла с велосипедом у машины. Колеса спущены. Уланов осмотрел их.
— Прокололи заточкой. Зачем? Опять-таки лишние действия. Бандиты могли обойтись и без этого. Да, они уверены в своей безнаказанности. Это часто губит даже профессионалов.
Он с трудом запихнул велосипед в багажник, развернул «Рено» и повел к шоссе, с него въехал в село.
Голева показала, где медпункт. Около него отставной майор и остановился. Они зашли в помещение, разделенное на три комнаты — прихожую, приемный покой и смотровой кабинет. Повсюду стерильная чистота, порядок. Вера следила за своим рабочим местом. Она переобулась в тапочки, надела халат, шапочку, в которой смотрелась довольно смешно.
Уланов улыбнулся.
— Что?.. — спросила Голева.
— А шапочка обязательна?
— При чем здесь шапочка?
— Да выглядишь ты в ней немного комично.
— Так положено. Ты же носил форму?
— Смотря какую. Парадную почти не надевал. Но ладно, надо связаться с участковым. Он где обретается?
— В сельсовете. Рядом.
— Его номер есть у тебя?
— На стенде список абонентов срочного вызова.
— Понял.
Уланов нашел в списке номер капитана Коробенко Ивана Степановича, повернулся к фельдшерице, которая раскладывала какие-то бумаги на столе, и спросил:
— Сколько лет вашему участковому?
— Ой, даже не знаю точно, но за сорок. А что?
— Нет, ничего, занимайся своими делами.
Уланов вышел на улицу.
К медпункту подковылял старик.
— Врачиха на месте? — спросил он у Уланова.
— Где же ей быть? На месте.
— Ну, да, она у нас пунктуальная, никогда не опаздывает.
Старик направился на крыльцо, а Уланов подумал:
«Если Голева так пунктуальна, то чего спрашивать, на месте она или нет? Эх, село есть село. О чем-нибудь, но обязательно надо спросить».
Он набрал номер участкового.
— Да? — ответила ему какая-то женщина.
— Извините, — сказал Уланов, — я, наверное, ошибся номером.
— Вам нужен участковый?
— Да.
— Я его жена. Иван поехал в деревню Шатка, обещал вернуться к обеду. Но если он нужен срочно, я могу дать его мобильный номер.
— Не надо. Дело не срочное. До обеда потерпит.
Старик вышел из медпункта, показал Уланову какую-то упаковку и заявил:
— Вот, у нас врачиха, каких поискать. У меня ломота в ногах, так она быстро определила, отчего, и дала крем. Между прочим, бесплатно, а в городе в аптеке такой немалых денег стоит. Вот так, мужик.
И пошел старик дальше по улице.
Уланов зашел в медпункт. Пациентов там не было. Вера заварила чай, они повели ничего не значащий разговор, чтобы убить время.
Гутов оставил «Ниву» на проселочной дороге, которая проходила мимо деревни к реке. Номерные знаки на машине были на всякий случай заменены.
Гутов и Колбин вышли к кустам прямо напротив участка москвичей, залегли там и стали смотреть за домом. Вскоре из него вышла молодая женщина с ребенком.
Колбин легонько толкнул Гутова в бок и прошептал:
— Наши клиенты.
— Вижу.
— Бабенке надо всего минуты на три оставить девку.
— Помолчи.
Ольга Медведева опустила дочь Карину на траву. Девочка сразу же взялась за мяч.
Из дома вышел и Николай Медведев, глава семейства, потянулся на крыльце, посмотрел на небо и сказал:
— А сегодня хорошая погода, Оля. Можно будет и искупаться сходить.
— Ты же хотел что-то в машине посмотреть.
— Посмотрю. Завтракать на улице будем?
— Да, в Москве так не получится.
— Это точно.
— Ты присмотри за Кариной, а я быстро приготовлю и накрою стол на крыльце.
— Давай.
Женщина оттолкнула мяч ближе к дому, девочка побежала за ним.
Медведев прикурил сигарету, сел на бревно у самодельных качелей.
Девочка споткнулась, упала и заплакала.
— Что такое, Карина? — спросил отец, подойдя к ней. — Ударилась? Ну тогда играть в бассейне будем.
Слева от качелей стоял надувной бассейн без воды высотой сантиметров в тридцать. Мужчина посадил девочку туда, дал ей мяч, куклу и вернулся к бревну.
Бандиты внимательно следили за всем этим.
Откуда-то из-за дома раздался старческий голос:
— Коля, не поможешь шкаф из комнаты в сарай вынести? Он большой, но легкий, вдвоем быстро управимся.
— И что тебе, Кузьмич, приспичило мебель перетаскивать?
— Да ну его на хрен, этот шкаф, надоел уже. Одна створка то и дело открывается с таким скрипом, что всю душу вымотала. А лишний раз табурет приставлять лень, да и тесно так-то, —
