Полевой командир прервал американского полковника:
— Не надо угрожать, мистер Тенди. Ничего вы мне не сделаете. Да, я беспокоюсь о себе. Кстати, кто в мире больше всех печется о собственных интересах, которые распространяются повсюду? Не подскажете, что это за страна такая, устанавливающая свой порядок или полный беспорядок везде, где только возможно, прикрываясь национальной безопасностью, правами человека и прочей чепухой?
Полковник повернулся к помощнику и приказал:
— Договор, Пол!
Капитан Матрик поднял кейс, который постоянно носил с собой, достал из него тонкую папку, выложил на стол два листа. На одном из них договор был отпечатан на английском языке, на втором — на арабском.
Полковник Тенди собственноручно внес в них изменения, улыбнулся и заявил:
— Ничего, говоришь, мы тебе не сделаем, Мохаммад? А нам и не надо беспокоиться. Достаточно будет отредактировать первую часть договора, заменить заказчика и передать бумаги сирийской, а лучше — русской разведке. Еще твоим начальникам, которые сидят в Иордании. Договор — это твой смертный приговор. Ты его подписываешь?
Чали подписал. Он понимал, что американец блефует. Не в его интересах предавать огласке этот договор, пусть и отредактированный.
Тут надо сказать, что шейх когда-то заверил американца в том, что в его доме прослушка невозможна. Увы, господин Эль-Марис ошибался. Все, что здесь происходило, не только записывалось, но и снималось на скрытую видеокамеру, обнаружить которую капитан Пол Матрик не мог, каким бы сканером он ни пользовался.
Капитан забрал документы, положил в папку, сунул ее в кейс.
Потом полковник Тенди приказал шейху:
— Выдай ему миллион долларов!
— Наличными, — напомнил Чали.
— Наличными, — согласился Тенди.
Когда все вопросы были оговорены, полевой командир отправился в Шагас.
Засобирались и американцы.
Во дворе у «Форда» Тенди подозвал к себе Эль-Мариса и сказал ему:
— Работать предстоит формированию Чали, но персональную ответственность за операцию несешь ты, шейх. В случае удачи, то есть захвата русских военных полицейских, ты получишь причитающуюся тебе сумму и паспорт гражданина США. Переберешься на нашу базу, оттуда сможешь улететь в Штаты. С семьей или без нее, это твое дело.
— Я все понял, господин Тенди.
— Еще вот что, шейх. Мохаммад Чали после операции станет очень опасным свидетелем, как и все его ближайшее окружение. Позаботься о том, чтобы ни у нас, ни у тебя в дальнейшем не возникло ненужных проблем.
— Вы приказываете мне убрать Чали и командиров его отрядов?
— Да, — коротко ответил полковник, сел на место переднего пассажира, и «Форд» выехал со двора усадьбы Эль-Мариса.
Шейх прошел во внутренний двор, присел на топчан и задумался.
К нему подошел помощник и спросил:
— Я нужен вам, господин Эль-Марис?
Хозяин усадьбы посмотрел на Ридо.
— Что значит нужен?
— Извините, не так выразился. Я хотел спросить, нужен ли на сегодня.
— А что?
— Да хотел побыть с женой.
— Вот ты о чем. Хорошо, иди. До утра ты свободен, но постоянно будь на связи.
— Конечно, господин.
Шейх потер пальцами виски.
— Шайтан, голова раскалывается.
— Позвать к вам доктора?
— Нет, пусть сюда придет Абаль. Но до этого принеси мне кнут.
— Кнут? — удивился помощник.
Эль-Марис повысил голос:
— Ты плохо слышишь, Хади! Да, самый обычный кнут.
— Хорошо, господин.
Ридо принес кнут, доложил, что Абаль приведет себя в порядок и через несколько минут будет.
— Ступай домой! — заявил Эль-Марис.
Помощник ушел, пришла наложница-служанка и спросила:
— Вы звали меня, господин?
— Звал. Ну, расскажи, тварь, как ублажала неверного? Старалась, наверное? Надеялась, что он заберет тебя к себе?
— Что вы такое говорите, господин? Я всего лишь исполняла ваше распоряжение.
— А я что, заставлял тебя так ласкать этого сопляка-американца, что тот утром сиял от удовольствия? Не могла сделать так, чтобы он прогнал тебя?
— Но, господин, я думала…
— Ты еще и думаешь, грязная шлюха? — Шейх поднялся и ударил бедную женщину кнутом по голове.
Платок слетел, показалась кровь. Эль-Марис бил ее, вкладывая в удары всю свою недюжинную силу. Платье и кожа невольницы разлетелись в клочья.
Он остановился, когда наложница бездыханной легла у его ног. Шейх нагнулся, притронулся к ее запястью. Пульс пробивался. Женщины воистину живучи, как кошки.
— Гумар! — крикнул шейх.
Тут же появился начальник охраны.
Он бросил безразличный взгляд на изуродованную женщину, встал перед шейхом.
— Да, господин.
Эль-Марис указал пальцем на Абаль и распорядился:
— Отнеси эту мерзавку в ее комнату, вызови к ней доктора. Выкарабкается — станет на кухне работать, нет — похоронишь. Вместо нее теперь будет Джуда. Позови ее.
— Слушаюсь, господин!
Начальник охраны приказал своим людям отнести женщину в ее комнату, позвал к ней доктора. После этого он велел Джуде прийти к господину.
Женщина из окон своей комнатенки видела, как хозяин избивал Абаль, и криво усмехнулась. Она искренне желала, чтобы шейх забил ее соперницу до смерти. Но охранники отнесли эту поганку в комнату, значит, она была жива. Однако досаду сменила радость, когда ее позвали к шейху.
Женщина приняла кроткий вид, засеменила на внутренний двор, встала перед хозяином.
— Я пришла, господин.
— Вижу. Теперь ты моя служанка.
— Я рада.
— Ты будешь спать со мной.
— Да, господин, с удовольствием. Вы невероятно сильный мужчина.
— А сейчас принеси мне чего-нибудь от головной боли. Хотя нет, лекарства не помогут. Сделай хороший чай и подай сюда.
— Слушаюсь, хозяин.
Ибрагим Эль-Марис прилег на топчан и вернулся к своим размышлениям.
Ему не понравилась идея полковника Тенди уничтожить Чали и командиров его отрядов. Нет, вовсе не потому, что он испытывал угрызения совести, не желал совершать столь подлые действия. Это ему было неведомо. Причины состояли в другом.
«Ликвидировать Чали и тех его командиров, которые останутся в
