— Но это не значит, что его сведения достоверны, — проворчал Авилов. — Бывали случаи. Боевики сливали сотрудникам сирийской разведки ложную информацию, а потом давали им уйти. Верные люди невольно становились разносчиками опасного вранья.
Али помалкивал, только хитро улыбался. Поди пойми, что означала эта его восточная манера!
— Рассказывай, Али, — произнес Максим. — Мы обожаем информацию, полученную из первых уст. Тебе хватит знаний русского языка, чтобы все изложить и не запутаться?
— Хватит, господин офицер, — подтвердил сириец, — даже останется.
Он не стал растекаться мыслью по древу, обрисовал самую суть своих похождений. Похоже, мама основательно вбила в сынишку азы «великого и могучего», а отец — выпускник авиационного вуза — вложил мужские качества. Речь Али текла плавно, хотя и не была лишена эмоциональности. С чувством юмора у него проблем не имелось. Несколько раз ему приходилось усердно морщить нос, чтобы не рассмеяться.
— Ты, парень, прямо Али-экспресс, — пошутил Максим.
Улыбнулись все, включая героя дня.
— То есть наш Али обвел вокруг пальца самого зловещего Хураши, за которым давно охотится разведка. Он раздобыл информацию о месте сбора крутых полевых командиров, — заключил за парня Муханов. — Парень грамотно инсценировал свою гибель. Есть высокая вероятность, что сборище не отменят. Хураши — осторожный и хитрый лис, но должен понимать, что на войне все ходят под богом. Положение в Алеппо отчаянное. Город рассечен, боевики теряют квартал за кварталом, но сопротивляются отчаянно. Не Берлин, конечно, весной сорок пятого, но очень похоже. Правительственные силы и боевики несут огромные потери. Несколько кварталов духи отвоевали обратно. Сейчас они контролируют восточную часть Алеппо, а это обширная территория. На нас играет разобщенность их действий. Им трудно договориться — слишком разные люди и идейная база. Хураши идет на крайние меры — он готов объединиться со всеми, кто считает своим врагом Башара Асада. Этого допустить нельзя. Но вы грамотные люди, товарищи офицеры, сами все понимаете.
— Предлагаете просочиться в район и взять штурмом тщательно охраняемую гостиницу? — осведомился Авилов.
— Боже упаси, — Муханов покачал головой. — План придумал Али, а мы склонны согласиться с его предложениями. Место встречи — в самой клоаке, в десяти кварталах от линии разделения сторон. Никакая группа в это чрево не проникнет и даже в случае успешного завершения операции к своим не выберется. Предлагается поработать снайперам, гм.
Наступило молчание.
Али с любопытством разглядывал российских офицеров, потом проговорил:
— Я знаю этот город как свои пять пальцев. Я в нем учился, у меня там было много знакомых. Гостиница «Узрум» пострадала от обстрелов, в нескольких местах разрушена, но само здание стоит. Напротив гостиницы через дорогу есть деловой центр — до войны там были представительства авиакомпаний и офисы фирм, занимавшихся переработкой нефти. Рядом жилые здания, мечеть. Я был в том районе пару дней назад — по другим делам, не думайте. — Али немного смутился.
Этот парень определенно не был «засланным казачком», он свято верил в то, что говорил.
— Там повсюду руины. Боевики бульдозером очистили проезд для автомобилей и танков. Если забраться в деловой центр «Хеврон», на пятый или шестой этаж, то всю гостиницу мы будем видеть насквозь. Пути отхода — шахта лифта, основная и запасная лестницы.
— Ты собрался еще раз посетить эти места? — спросил Максим.
— Конечно, — ответил Али. — Вы классные специалисты, в этом никто не сомневается, но без моей помощи даже квартала не пройдете.
— Теперь обобщим все сказанное, — заявил Муханов. — Задача сложная, но мы должны с ней справиться. Всей группе в этой клоаке делать нечего. Пойдут трое, не больше. На полный рабочий день, так сказать. — Муханов усмехнулся: — Такой маленькой группе будет проще пройти в нужный квартал района Каннабия. Схему проникновения определите сами. Вмешиваться в вашу работу никто не будет. Али считает, что ночью идти не стоит — это иллюзия, что в темноте легче. Все ноги переломаете, да и бдительность у боевиков выше, чем днем. В светлое время там встречаются гражданские люди. Можно маскироваться под них или под исламистов. Отсюда пожелание. Непосредственные участники операции обязаны иметь соответствующую одежду и наружность, знать хотя бы несколько арабских слов.
— Чем будет заниматься основная часть группы? — спросил Авилов.
— Этот вопрос стоит проработать с сирийскими товарищами, — сказал Муханов. — Сутки на размышление, не так уж и мало. Всех подряд сирийцев в это дело посвящать не стоит, — майор покосился на молчащего Али. — Присутствующих это не касается, но не все там кристально честны и неподкупны. — Тут Али кивнул и тяжело вздохнул, признавая истинность данного утверждения. — Нам видится, что основная группа должна находиться вблизи линии раздела и по первому сигналу тревоги выступить на спасение своих товарищей.
— Глупо, — сказал Максим и поморщился. — Все тогда пропадут. Впрочем, стоит проработать варианты… — он задумчиво уставился на Авилова.
Муханов готов был поклясться, что они думают об одном и том же. Хороших снайперов в группе «Альфа» хватало, но вот со знанием арабского, да еще обладающих нужной внешностью…
— Подкинули вы нам ребус, майор, — заявил Авилов.
— Я знаю арабский, — произнес Максим, — не в совершенстве, но смогу объясниться, выдать себя за человека из другой местности — скажем, Ливии или Туниса. Вот только с наружностью…
— Ты смуглый, — сказал Авилов. — Сильно не свети своей «ростовской» физиономией, и тогда все прокатит. Как насчет Гибазова и Гарифуллина?
— Никак, — ответил Максим, — они такие же арабы, как вы, Даниил Александрович, — индеец чероки. У Гибазова другая квалификация — а «Корнет» мы с собой не попрем. Оба в арабском — ни бум-бум. Ладно, решим вопрос. Какие пожелания, Юрий Владимирович?
— Не тянуть резину, — вполне доходчиво сообщил Муханов. — Через полчаса пойдет конвой в Алеппо. Присоединяйтесь со своими людьми, Даниил Александрович. Генерал-лейтенант Подшивалов и генерал-майор Курсалов уже в курсе и желают вам всяческих успехов. Конвой пойдет до Хиджама, дальше опасно: юго-западные кварталы пока еще под контролем противника. Сирийская армия делает все возможное, но… — он снова покосился на тактично молчащего Али. — Из Хиджама пойдете на вертушке до района Джамия, который находится под нашим контролем. Дальше поступите в распоряжение полковника Ахмада Байдура — командира 9-й бригады, расположенной в означенном районе. Действуйте по обстановке, все тщательно просчитайте, но помните, что времени у вас далеко не вагон.
В этом мегаполисе, где до войны проживали больше двух миллионов
