Лаз закончился узкой прямоугольной шахтой, горизонтально тянущейся на запад. Страшноватые растрескавшиеся стены, покрытые слизью и зелеными разводами, щербатый пол, залитый бурой жижей. По стенам тянулись трубы, обмотанные изоляционной тканью.
Люди шли молча, пригибали головы, чтобы не зацепить лохмотья, свисающие с потолка.
Павел обогнал нескольких человек. Он спешил в голову колонны.
— Куда ты лезешь, мать твою, поперед батьки! — злобно прошипел рядовой Филимонов, не разобравшийся в ситуации. — Виноват, товарищ капитан! Я думал, что это Бахтияров. Он вечно лезет, куда его не просят.
Где-то впереди ворчала овчарка. Солдаты приглушенно матерились.
Шахта вскоре оборвалась. Группа высыпала в широкий коридор с высоким арочным потолком, выложенным красным кирпичом. Метались огоньки фонарей.
Выругался ефрейтор Вахмянин, угодивший в воду. Он хлюпал ногами, выбирался на сушу. Бойцы рассредоточивались вдоль стен, садились на корточки.
Коридор выходил в тоннель не под прямым углом. Он тянулся с северо-востока на юго-запад, если верить стрелке компаса. Высокий полукруглый потолок, ниши, арочная анфилада.
Трубы изгибались и пропадали в левом ответвлении. Возможно, там тянулся проход к филиалу института. Воздух был спертый, пахло чем-то тухлым.
По центру пола был проложен сравнительно глубокий желоб, заполненный мутной жижей. В него-то и вляпался Вахмянин. Вдоль стен можно было пройти.
По команде капитана все замолчали, затаили дыхание. Только овчарка Елка тихо скулила. Возницкий надел на нее намордник. Присутствия посторонних личностей не ощущалось.
— Нам налево, правильно, товарищ капитан? — глухо проворчал Игорь Кобзарь. — Если направо, то это к центру.
— Возницкий, готовьте собаку, — подал голос Павел. — Мне кажется, она что-то чувствует.
— Так и есть, товарищ капитан, — ответил младший сержант Возницкий. — Подождите, намордник сниму. Она готова взять след.
Собака зарычала и рванулась вдоль желоба. Кинологу пришлось натянуть поводок. Одобрительно загудели солдаты.
«А ведь правильно мы спустились, — подумал Никольский. — Умница ты, Елка!»
В этом подземелье не чувствовалось время, было сыро, холодно. На отдельных участках не хватало кислорода, в других местах гуляли сквозняки. Угнетало зловоние, от которого некуда было спрятаться. Сочилась вода со стен, люди шлепали по жиже. Каждый звук отзывался эхом в гулком пространстве.
Елка надежно взяла след, рвалась в глубину тоннеля. Возницкому приходилось сдерживать ее порывы.
— Ишь, разогналась, — проворчал какой-то солдат. — Не к добру. Скоро точно потеряет след.
Товарищи шикали на него. Мол, не каркай! Потерять след в этих лабиринтах — полная катастрофа.
Елку прикрывали двое солдат. Собака в этот час, как ни странно, была ценнее людей. Овчарка, глухо ворча, ушла из тоннеля в правое ответвление.
Группа угодила в узкий коридор. Снова кирпичная стена. Обожженная глина пропиталась сыростью, пачкала обмундирование. Вдоль стены тянулась кирпичная отбортовка, о нее немудрено было поломать ноги.
Кому-то не повезло. Солдат ударился коленом, жаловался на жуткий ушиб.
— И что прикажешь делать, герой? — прорычал сержант Малахов. — На ручках тебя понести? Давай я потащу, только не обижайся, когда топить буду!
Но в целом разведчики не роптали. Они привыкли работать в самых сложных условиях.
Потянулась анфилада арочных пролетов, и вдруг яркий свет резанул по глазам. Выход на поверхность! Люди дышали полной грудью.
— Запасайтесь кислородом, братцы, — пробурчал шутник Авдеев. — За щеки откладывайте, в мочевой пузырь, куда угодно. Скоро пригодится.
Перед освещенной зоной разведчики рассредоточились, подкрадывались к ней по одному. Широкий коридор, ступени вверх. Оттуда и пробивался свет.
Наверху все было разворочено, искорежено, торчали огрызки бетонных блоков со стальной арматурой. Наверное, мощная авиабомба проломила здание, разметала подвал, отчего и вскрылся проход в подземелье.
Задерживаться здесь солдаты не стали. Овчарка рвалась дальше по шахте. Впрочем, иногда она начинала нервничать, меняла направление, кружилась на месте, бежала назад, снова металась, пока опять не находила потерянный след.
Объяснение этого факта напрашивалось само собой. Беглецы тоже двигались неуверенно, совались не в те коридоры, меняли курс. Несколько раз солдаты натыкались на свежие окурки, нашли место, где немцы сделали привал. Там валялись бычки, обрывки упаковок от галет и шоколада.
Потом овчарка снова юркнула в боковой коридор. Она уткнулась в очередной обвал, скулила так, словно жаловалась на свою собачью жизнь, выразительно смотрела на людей, окруживших ее.
— Работай, девочка, старайся! — упрашивал ее Возницкий. — Ты ведь наше животное, советское, хотя и порода у тебя какая-то сомнительная.
Солдаты усмехались. Порода Елки действительно вызывала у них вопросы.
— Работать с ней можно, — пошутил все тот же Авдеев. — Но только с разрешения особого отдела.
Остряк тут же получил локтем под ребро и подавился.
Елка двинулась дальше, шмыгнула в какую-то щель. Солдаты возмущенно роптали. Мол, нам сплющиться надо, чтобы тут пройти.
— Немцы же сплющились, — огрызнулся Малахов. — А вам что мешает, бойцы непобедимой Красной армии?
Проход оказался коротким, вывел в коридор, который оборвался черным сферическим гротом. Елка шныряла от стены к стене, нервничала, принюхивалась. По подземелью блуждал рассеянный желтоватый свет.
Подобных местечек солдаты еще не встречали. Это было нечто вроде фойе с дежурным постом. Потолок переходил в стену. В глубину ниши не пролез бы даже карлик.
Грот напоминал сферу, разрезанную пополам. Массивный каменный потолок, кладка явно старинная, выложена заковыристым узором. Деревянный стол, несколько стульев, радиостанция, обросшая толстым слоем пыли, бытовой мусор, лопата в ванне с застывшим цементом.
Люди осматривались, пожимали плечами. В принципе, никто не возражал против незапланированного привала.
— Напоминает предбанник какого-то бункера, нет, командир? — проворчал Еремеев.
— Возможно, — отозвался Павел. — Но я не уверен, что Мендель собрался отсиживаться в бункере. Ему надо поскорее вырваться из города. Лично я на его месте устроился бы на берегу залива, а не в катакомбах. Чем больше времени проходит, тем меньше у него шансов покинуть Кенигсберг.
Овчарка что-то нашла, стала виться кругами, чуть не облизывала стену. При ближайшем рассмотрении
