Во всех помещениях царил беспорядок. Шкафы распахнуты, их содержимое вытряхнуто. На полу валялись какие-то пробирки, склянки, горы бумаг. Потом все это осмотрят компетентные товарищи. Не сейчас. Пока не до того.
Обстановка в кабинетах не отличалась уютом и роскошью, была выдержана в немецком духе. Лаборатории соединялись арочными проходами. В них вроде бы не было ничего зловещего. Стенды, стеллажи, тумбы, забитые препаратами, шкафы с книгами и папками.
В отдельном зале стояли кушетки. Над ними склонялись «многорукие» лампы. Кругом медицинское оборудование непонятного назначения. Замкнутая комната, отделанная кафелем и набитая каталками. Ширма, хирургический инструмент.
— Как-то не больно впечатляет, товарищ капитан, — прокомментировал Терехов то, что увидел. — Здесь они проводили только часть опытов. Думаю, все по-настоящему важное находится в подвале. Отсюда, кстати, проход в крыло, где проживал Мендель.
Они прошагали в конец коридора, спустились на половину лестничного марша.
За крохотным холлом располагались санузел с душем и маленький кабинет-спальня. Гостиная была чуть вместительнее. Снова разбросанные вещи, выдвинутые ящики. И здесь никакого комфорта — голая функциональность.
Эсэсовский мундир висел на крючке на самом видном месте. Видимо, доктор Мендель им теперь только любовался. Надевать его ему не приходилось. Тяжеловато было справляться одной рукой? Или уже наловчился?
В ванной комнате капитан приоткрыл коробку с грязным бельем, брезгливо поморщился, извлек двумя пальцами мятую белую сорочку, протянул ее Терехову.
— Держи!..
— Спасибо. — Лейтенант сглотнул. — Мне не надо, не ношу такие.
— Собачке дай понюхать, умник!
— Прошу прощения, не сообразил. — Он тоже взял сорочку двумя пальцами, отдал ее кому-то из бойцов и сопроводил это действие соответствующим наказом.
— Звать-то ее как? — поинтересовался Павел. — Собачку, я имею в виду.
— Елкой ее зовут, — ответил Терехов. — Смешное создание, сладкое жуть как любит. Веселила нас в машине, пока ехали. Но кинолог сержант Возницкий говорит, что свою работу она знает отлично.
«Несерьезная кличка, — подумал Павел. — Победой бы лучше назвали. Или хотя бы Клеопатрой».
На втором этаже тоже было шаром покати. Первая дверь по коридору оказалась приоткрыта.
— Не советую туда заходить, — с заметным смущением проговорил Терехов. — Да и попахивает там уже.
Все же Павел вошел в помещение и огляделся. Обычный кабинет. Массивный письменный стол, два кресла.
В одном сидела молодая фигуристая блондинка в зауженной форменной юбке и мундире унтерштурм-фюрера СС. Она была неплоха собой — волнистые, недавно вымытые волосы, красивые голубые глаза.
В кресле напротив развалился молодой мужчина с орлиным носом. У этого экземпляра звание было повыше — оберштурмфюрер СС. Голова данного типа свисала в сторону, рот открылся. В груди красовались три пулевых отверстия. Всю лицевую часть мундира залила кровь.
Голова блондинки была заброшена за спинку кресла, левая височная кость вскрыта и раскрошена. Правая рука с ухоженными ногтями висела плетью почти до пола, под ней валялся «парабеллум».
Очевидно, все произошло по взаимному согласию. Они какое-то время сидели тут и разговаривали. Потом блондинка достала пистолет, пустила три пули в грудь коллеги. После этого она выстрелила себе в висок, вполне по-мужски, не задумываясь о том, как будет выглядеть в гробу. Хотя, наверное, догадывалась, что никакого гроба у нее не будет.
— Фрау Венцель и герр Штраух, — сообщил Терехов, когда капитан с зажатым носом вернулся в коридор. — Научные сотрудники среднего звена. Они помогали Менделю проводить опыты и подыскивали материал для них. Лучше бы он сам застрелился.
— Даже не надейся, — уверил его Павел. — Стреляются те люди, у которых рушатся идеалы и вера. А у Менделя единственная вера — его садистская медицина. Он одержим наукой, вернее сказать, тем, что принимает за таковую. Позволят ему это делать другие хозяева, вот и хорошо. Почему бы нет? А с созданием высшей расы можно и повременить. Молодой еще, годы позволяют. Веди, Терехов, в подвал. Давай быстро осмотрим его и начнем допрос персонала.
«Уместна ли такая спешка? — подумал Павел. — То, что доктор покинет филиал, было ясно заранее. Затаился где-то, ждет своего часа. Тот наступит завтра, десятого апреля, когда английская субмарина войдет в воды бухты Варген».
Капитан спустился за Тереховым по боковой лестнице. Потом они вышли в коридор первого этажа.
Вход в подвал находился неподалеку. Дверь была приоткрыта. Возле нее прохаживался часовой с автоматом. Терехов кивнул ему, включил фонарь.
— Вы точно туда не входили, лейтенант? — уточнил Павел.
— Так точно, товарищ капитан! Решили без вас наказуемую инициативу не проявлять. А вдруг там что-то запретное, и нам, простым смертным, будет неловко? — Терехов натянуто улыбнулся. — Все на танцы, посвященные взятию Кенигсберга, а мы — под трибунал. — Он распахнул незапертую дверь.
Павел вдруг что-то почувствовал. Спина его похолодела.
Терехов переступил порог. В свете фонаря очертилось узкое пространство тамбура. До следующей двери было метра три. Она тоже оказалась приоткрыта на пару сантиметров. Словно кто-то нарочно демонстрировал, мол, не заперто! Заходите, дорогие гости!
Какой-то бес вцепился в загривок капитана контрразведки СМЕРШ, заставил его остановиться. О чем он раньше думал? Почему не побеспокоился об этом?!
Терехов уже шел по тамбуру, тянулся к дверной ручке.
— Лейтенант, назад! Не открывай дверь! — Павел не узнал своего голоса.
Но Терехов по инерции уже потащил створку на себя и растерянно обернулся. Дескать, в чем дело?
Время замедления — четыре секунды. Можно спастись, если, конечно, очень повезет.
— Терехов, на пол! — выкрикнул капитан.
Поздно бежать к нему, тащить его за шиворот. Павел попятился, развернулся, вытолкал в коридор ошарашенного часового, который сунулся за ними. Похоже, Терехов что-то сообразил, рухнул на пол.
Но это уже не играло никакой роли. Огненный вихрь, сдобренный адским грохотом, вылетел из черного проема. Несчастный лейтенант даже вскрикнуть не успел, вспыхнул в этом огненном котле.
Павел с часовым катились по коридору. Ударная волна основательно врезала им по головам. В узком тамбуре бушевало пламя. Похоже, сработала мина направленного действия. Сюрприз удался! В подвале реально находилось что-то интересное.
Капитан и солдат встали на колени, вытряхнули звон из ушей, тупо таращились друг на друга.
Но на этом светопреставление не закончилось. Оно только начиналось.
