— Хорошо, что вы признаете это, — заявил Никольский.
— Я трезво взвешиваю шансы, — отрубил полковник. — Если есть хоть минимум вероятности того, что мы возьмем Менделя, значит, надо работать. Командованию Балтийского флота дан приказ отправить в бухту противолодочные катера и суда береговой охраны. Море будут слушать. В случае появления любой неопознанной субмарины, ее зашвыряют глубинными бомбами. Нам плевать, что англичане сейчас наши союзники. Предупреждать надо о таких вот визитах. Мухлюют втайне от Советского Союза на его территории. Пусть сполна получат за это.
— Так это уже наша территория? — с немалым удивлением осведомился Никольский.
— Пока нет. Назовем ее зоной ответственности. Но в высших кругах бытует мнение, что после окончания войны, когда начнется дележка территорий рейха, Восточная Пруссия может отойти к Советскому Союзу. Вопрос, конечно, интересный. Но давай не будем так далеко заглядывать.
— Почему Мендель дотянул до последнего? — Павел озадаченно почесал макушку. — Откуда взялась эта дата — ночь с десятого на одиннадцатое апреля?
— Думаю, англичане прикидывали все подходящие сроки, в итоге остановились на этом. Действовать раньше означенной даты они боялись. В море кишели немецкие суда. Да и у Менделя было мало шансов смыться из надежно охраняемого города. Возможно, за ним негласно наблюдали люди из Берлина. Суматоха, наступление русских, притупление бдительности. Именно на это рассчитывал Мендель. В такой ситуации можно покинуть город, пробраться в бухту и пересесть на лодку союзников. — Полковник хищно оскалился и продолжил: — Но самое интересное в том, что Мендель, немцы, англичане и даже мы с тобой не рассчитывали, что советские войска возьмут мощно укрепленный Кенигсберг за три дня, до десятого апреля. Помяни мое слово, капитан, эта войсковая операция еще войдет в анналы. По ней курсантов будут обучать военному делу. Не неделя, не месяц, а всего три дня! Вот тут наш Мендель и дал маху. А куда деваться? Прибытие субмарины не переиграешь. Теперь ему надо где-то сидеть, прятаться.
— Я, кажется, сообразил, товарищ полковник. Нам ждать его прибытия на берегу бухты?
— Да там дивизию в скалы зарыть нужно, — со вздохом проговорил Максименко. — Повторяю, нам неизвестно ни время, ни место. Если английские подводники увидят наши катера, то могут испугаться, уйти, отменить операцию. Или же они каким-то образом информируют Менделя о том, что будут ждать его в другом месте. Все вариативно, непредсказуемо и зыбко, капитан. Мы приложим все усилия, чтобы не выпустить этого увечного вундеркинда из города. Тебе же лично придется начать поиски от филиала института «Альтверде». Дальше действуй по обстановке. Понятно, что Мендель не будет ждать тебя на лавочке возле своего учреждения.
— Разрешите выполнять, товарищ полковник?
— Уже разогнался! — сказал Максименко. — Вижу, задели тебя за живое январские события. Ты не прочь поквитаться. Не переборщи, капитан, сохраняй голову холодной. Бери свою группу. Выезжаешь немедленно, через три часа будешь на месте. Собой не рисковать, под пули не лезть. Если помрешь, то с делом не справишься. Не забывай об этом. Я обговорил данную тему с командованием. Тебе придано полтора десятка разведчиков из резерва штаба армии. Бойцы бывалые, опытные. Командует группой лейтенант Терехов. Заместитель — сержант Малахов. Им приказано идти за штурмующими колоннами, в бой не вступать, чтобы не губить людей. Как освободят район, они обязаны заблокировать здание номер одиннадцать по Георгштрассе, закупорить все подвалы, норы и ждать вашего прибытия. Район Лаак, судя по донесениям, наши войска уже очистили. — Полковник быстро глянул на часы. — Вперед и с песней, капитан. Ты уж постарайся, приложи все усилия к тому, чтобы по возвращении не получить звание лейтенанта.
Глава 7
Ограда филиала института действительно впечатляла, но само здание ничем не выделялось. Оно было вполне обычное, двухэтажное, сложенное из красного кирпича, с небольшими пристройками по бокам. Зарешеченные окна без наличников и карнизов, минимум архитектурных украшательств. Все функционально, просто.
Ворота в каменном заборе были распахнуты. Но их перекрывали переносной барьер и два плечистых автоматчика в плащ-накидках. Перед воротами стоял «ГАЗ-67», доставивший к учреждению двух офицеров. Они ругались с часовыми, что-то доказывали им. Машина мешала проезду.
Еремеев чертыхнулся и припарковал «Виллис» в стороне. Оперативники отправились к воротам.
Два капитана заметили их, насупились, стали исподлобья разглядывать. Один был выше, черноволосый, второй скромнее в габаритах, коротко стриженный шатен.
Часовые, стоявшие на другой стороне барьера, тоже насторожились, уставились на офицеров, подходивших к воротам.
— Здравствуйте, товарищи, — сказал Никольский, предъявляя одному из них служебное удостоверение. — Какие-то проблемы?
— Раскройте удостоверение, товарищ капитан, — попросил часовой.
Павел сделал это. Зрение у ефрейтора было нормальное. Он заглянул в красную книжечку, сразу подобрался, сделал радушное лицо.
— Все в порядке, товарищ капитан, мы вас ждем, можете проходить. Ефрейтор Вахмянин, — представился парень. — Отделение разведки. Здание заблокировано по приказу полкового начальства. Мы никого не выпускали. Инцидентов не отмечено. Здесь лейтенант Терехов и сержант Малахов.
— А вы кто такие? — Павел повернулся к молчащим офицерам.
— Товарищи из НКГБ, — проговорил за них ефрейтор Вахмянин. — Они уверяют, что имеют право находиться на этой территории. Но нам приказано пустить только СМЕРШ, то есть вас.
— В чем дело, товарищи? Прошу предъявить документы, — хмуро проговорил Павел.
«Вот только людей из ведомства товарища Меркулова нам сейчас и не хватало! Быстро же подсуетились закадычные товарищи-смежники. Подчиняться нам эти парни, конечно, не будут, но и в бутылку скорее всего
