— Хорошо. Экипаж «Ми-8» подыщет подходящую площадку для посадки, а нет, так твоя группа десантируется по штурмовому варианту.
— Решим. Вот только там «Ми-24» показываться не следует, пусть кружат западнее.
— Это понятно. Время вылета?
— А сколько лететь до Гурата?
— Так, сейчас посмотрим. — Подполковник авиации достал из планшета короткую линейку, приложил ее к карте, затем проговорил: — По прямой выходит двести пятнадцать километров, с учетом облета потенциально опасных зон — порядка двухсот пятидесяти. Обычная скорость «Ми-8» составляет двести сорок километров в час.
— Что у нас нынче по долготе дня? Заход солнца в 19.04, окончание вечерних сумерек в 19.30. Полет с учетом прохождения маршрута по безопасным зонам, выбора места десантирования и самой высадки займет часа полтора. Стало быть, чтобы «вертушки» вернулись засветло, вылетать надо в 16.00.
— Это вовсе не обязательно, — сказал подполковник Орлов. — Все наши машины оборудованы аппаратурой, позволяющей летать и в темное время суток.
— 16.00 нормально. Где-то в 17.30 прибудем в заданный район, осмотримся, сориентируемся и начнем марш. Пятнадцать километров не такая уж длинная дистанция, но с учетом всех обстоятельств преодоление ее займет часов шесть, а то и семь. Значит, к полуночи будем на месте. До утра, а светать начнет в 5.40, вполне успеем провести разведку и даже захватить объект, если все то, что сообщил сирийский агент, соответствует действительности. Утром захват проводить проще, но… видно будет. Вылетаем в 16.00. Район и порядок эвакуации определим после решения задачи.
Орлов кивнул и сказал:
— Добро. «Вертушки» будут стоять у центра управления полетами. Я туда подойду.
— Договорились.
Командир авиагруппы ушел.
Авилов присел на стул и произнес:
— Так, товарищи офицеры, предлагаю следующий план работы. В определенное время группа вылетает в заданный район, следует к селению Сабар, занимает позиции наблюдения и проводит разведку. По ее результатам дальнейшие действия. Задача прежняя. Не знаю, удастся ли нам взять живыми главаря банды и хоть одного химика, но при условии достоверности информации сирийского разведчика, разгромить базу террористов мы должны без проблем. — Авилов повернулся к майору Вадиру и продолжил: — Я очень прошу тебя, Бади, передать подполковнику Суслову все то, что сообщит тебе твой разведчик во время вечернего сеанса связи.
— Конечно. Могли бы и не напоминать.
— Пожалуйста, не обижайся, Вадир. Ты даже представить не можешь, как иногда сложно работать с вашими парнями.
— Еще как могу.
— Тогда тебе более не следует обижаться.
— А кто сказал, что я обижаюсь? Это делают только слабаки, а я себя таковым не считаю.
— Вот и молодец. Тебе выделили место на базе или ты намерен покинуть ее?
— Уеду. У меня есть дела в частях, расположенных у Идлиба, но я постоянно буду на связи, — ответил Вадир.
— Хоп, держим связь по необходимости.
Майор Бади Вадир покинул помещение.
— А тебе, Юра, как младшему по званию, придется составлять план, — сказал подполковник Авилов майору Муханову.
— Но я старше тебя по должности.
— Будем спорить?
— Хорошо. Вам работать в тылу духов, мне же сидеть на базе. План подробно составлять?
— Да как хочешь. Все одно он будет выполняться только до того момента, как мы окажемся у Сабара. А вот дальше не знаю. Там уж как пойдет. В общем, по обстановке. Так что расписывай что хочешь. И представь его на утверждение генерала Кубатова.
— Ну уж нет. У заместителя командующего могут возникнуть вопросы. Если он захочет обсудить варианты вероятных действий группы, что я ему отвечу? Извините, дескать, это в компетенции командира боевой группы.
Авилов улыбнулся и сказал:
— Ладно, я представлю. — Он повернулся к Суслову: — Ну а ты что думаешь по задаче, Миша?
— Не нравится мне эта база с лабораторией.
Авилов усмехнулся:
— А кому она может понравиться? Это не музей, не театр, а база боевиков, готовящих чудовищную провокацию.
— Я не в этом смысле, Даниил. Как-то слишком наивно все. Этот самый Харбани, у которого в подчинении отряд, пусть даже не особо многочисленный, всего в тридцать рыл, вдруг оказывается в разрушенном селении. При нем пара помощников, столько же рядовых боевиков, наложница и два химика. Он оборудует лабораторию и свободно производит боеприпасы с отравляющим веществом. Это происходит всего лишь в сорока километрах от Дамаска. Где его основные силы, совершенно непонятно. Рядом с ним профессиональный разведчик, но он представления не имеет о том, где находится отряд. Этот Ваис, насколько я понимаю, спокойно сбрасывает информацию о лаборатории своему начальнику, тот принимает ее, наверняка передает выше и что? Да ничего. Никаких мер сирийцы по этому объекту не предпринимают. Послали бы вертолеты да разбомбили бы к чертям собачьим этот гадюшник. Но нет. Лаборатория работает. Всем известно, что планируется химическая атака на один из пригородов Дамаска, и опять никаких действий. Я получил по нашим каналам данные о появлении в Восточной Гуте представителей «Белых касок». Эти ребята просто так никуда не приезжают. Значит, провокация действительно готовится, но опять-таки сирийцы не предпринимают никаких действий. Вопрос: почему?
— Ну здесь, по-моему, все довольно просто. Сейчас основные силы сирийской армии блокируют пригороды столицы, обеспечивают выход из них гражданского населения и боевиков, которые уходят в Идлиб, — ответил Муханов. — Там уже собралась серьезная группировка, состоящая из таких вот вооруженных «беглецов». Но давай вернемся к главной теме. У сирийцев есть спецназ, но нет уверенности в том, что он отработает задачу в Сабаре. Либо они не желают оставлять без него войсковые подразделения, дислоцированные в пригородах. Авианалет? Неделю назад, если мне не изменяет память, в районе Баркуса боевики сбили «стингерами» два вертолета «Ми-8», осуществлявших воздушное патрулирование района. Не в этом ли причина, что сирийцы сейчас опасаются применять авиацию? К тому же они срочно перебрасывают технику с ближайших к Дамаску аэродромов на дальние из-за угрозы ракетного удара США. В общем, наши боевые друзья пошли самым легким путем. Скинули на нас решение этой проблемы. Ну а наше командование отказать им не могло. Тем более что недавно Асад был в Москве. Наверняка просил активизировать наши действия. А ему разве откажут? Вот и получилось, что дерьмо в Сабаре придется разгребать нам.
