Надих и не подозревал об обмане.
— Триста тысяч, это хорошо, — ответил он. — Но и задача не из легких.
— Ты, Башар, настрой себя на успех, не сомневайся. Мы справимся, я уверен.
— Да, Али, я постараюсь.
Через час пикапы покинули место стоянки и направились на северо-восток. Боевики внимательно следили за небом. Сейчас очень некстати было бы появление российской или сирийской авиации.
Этого не случилось. Часть банды Дарани благополучно прибыла на рубеж ожидания. Все остальные дошли до холмов. Боевиков привел туда Фахад Батар, подчиненный Дарани.
К полуночи колонна, состоявшая из «Т-90» и БМП-2, прошла большую часть маршрута. До выхода в заданный район оставалось четыре километра.
Иволгин вызвал на связь командира группы сирийского спецназа капитана Расула Набри и сообщил:
— Мы на подходе к заданному району.
— Принял. Понтоны двинулись к реке, обстановку контролирую, ничего подозрительного и угрожающего не замечаю, — ответил тот.
— Тогда до встречи.
— До встречи.
Танки и БМП вышли к месту переправы. Там уже стоял гусеничный паром. Он состоял из двух машин, которые по суше передвигались раздельно, а на воде соединялись. Именно этим сейчас и занимались сирийские солдаты.
Погода стояла прохладная, ветра почти не было. Течение на данном участке оказалось довольно сильным, глубина — солидной. Но это не имело никакого значения.
Иволгин спрыгнул с брони, прошел к паромщикам.
Ему навстречу шагнул молодой сириец и представился:
— Командир парома прапорщик Гафур Набар.
— Капитан Иволгин, очень приятно.
Сириец говорил по-русски с акцентом, путал и коверкал слова, но понимать друг друга офицеры вполне могли.
— Сколько еще надо времени для подготовки переправы? — спросил Станислав.
— Десять, от силы пятнадцать минут, — ответил прапорщик. — Ночь не такая темная, как вчера, но нам все равно придется включать прожектора.
— Обойдемся без этого. Пройдем по приборам ночного видения.
— Вам виднее.
Тут на связь с Иволгиным вышел командир группы спецназа.
— Из штаба дивизии мне сообщили о перехвате переговоров на нашей стороне. К сожалению, станция РЭБ только зафиксировала сам этот факт. Суть неизвестна, — сообщил он.
— Это значит, что в данном районе есть кто-то еще, не только вы? — спросил Станислав.
— Возможно, но дозорные не сообщают об угрозе. Думаю, станция радиоэлектронной борьбы зафиксировала переговоры командира отряда прикрытия вражеской переправы со штабом террористов.
— Дай-то бог!
К российскому капитану подбежал сирийский сержант и доложил, что паром готов к переправе.
— Хорошо! — сказал Иволгин и передал Набри: — Мы начинаем переправу.
— Я смотрю за вами, готов прикрыть огнем, если понадобится.
— Усиль наблюдение за подходами.
— Да, конечно.
Иволгин вернулся на свое место, доложил генералу Биджани о готовности к переправе.
Потом он спросил механика-водителя сержанта Буренко:
— Миша, ты местность видишь хорошо?
Сержант, использовавший ночную оптику, ответил:
— Хорошо.
— Тогда давай потихоньку заезжай на паром.
— Командир, в первый раз, что ли?
— Желательно и не в последний.
— Я понял.
Головной танк зашел на паром.
— Дима, внимательней! Заметишь духов, открываешь огонь без приказа! — сказал командир экипажа наводчику лейтенанту Ивасюку.
— А как мне отличить сирийских спецназовцев от духов?
— Спецназ не будет целиться в тебя из гранатомета или выставлять оператора ПТРК.
— В этом смысле!.. Понял, командир. Орудие зарядить?
— Да, загони осколочно-фугасный.
— Есть! — сказал Ивасюк и через несколько секунд доложил: — К стрельбе готов.
В это время сирийцы быстро закрепили танк. Загудели мощные двигатели, и паром пошел через реку. Рулевому удалось провести его точно по прямой и причалить к южному берегу.
Там солдаты отцепили танк, и Буренко поднял его на берег. По приказу Иволгина он остановился, не глуша двигатель. Командир и наводчик приступили к осмотру местности.
В это время на берег вышли обе БМП-2. Они встали чуть левее танка и повернули башни с пушками на фланги.
Затем паром доставил на южный берег реки второй «Т-90» под командованием старшего лейтенанта Хади Акдара.
Иволгин вызвал командира дивизии и доложил:
— Мы переправились, находимся на южном берегу.
— Впереди все спокойно?
— Так точно.
— Горец сообщил тебе о радиоперехвате?
— Только то, что был зафиксирован сеанс связи. Горец считает, что это переговоры боевиков со своим главарем.
— Не исключено. Но это может быть и не отряд прикрытия. Так что учитывайте возможность появления боевиков.
— Да, Барс, я вас понял.
— Следующий сеанс связи с рубежа подготовки штурма.
— Есть!
— Отбой!
Тут наводчик увидел человека, перебегавшего к танку, и передал по переговорному устройству:
— Посторонний слева.
— Это спецназ. Я выхожу. Тебе смотреть за местностью.
— Смотрю во все глаза, командир.
Иволгин покинул танк.
К машине действительно подошел капитан Расул Набри.
Офицеры пожали друг другу руки, потом Набри спросил:
— Идем в район холмов?
— Да. Но надо учитывать, что рядом с нами могут находиться некие личности, которые и вели переговоры по радиостанции. Поэтому порядок передвижения будет следующий. В передовой дозор пойдет БМП-2 с твоими людьми и тобой на броне. В пятидесяти метрах за ней — мой танк. На той же дистанции за мной — второй «Т-90», в замыкании — БМП-2. Ума не приложу, как все твои бойцы уместятся на двух боевых машинах пехоты.
— А все они на них и не пойдут. Восемь человек прогуляются до холмов пешком, надежно прикрывая тылы.
— Им предстоит пройти семнадцать километров.
— Что такое семнадцать километров для нас, капитан?
— Три-четыре часа. Хотя на холмах мы обойдемся и без них. Разведка пойдет передо мной на БМП. Одно отделение в охранении, на замыкающей
