Женщина подошла к офицерам.
Базанов недовольно взглянул на Ефремова. Никто не должен был знать фамилий и специальности офицеров группы. А тут в первый же день такая встреча.
Ефремов перехватил взгляд заместителя командира группы:
— Представляешь, Жень, жена, вернее, теперь вдова друга, с которым в училище учился, парой слов перекинуться разрешите?
Что мог сделать Базанов? Отказать? Как-то нехорошо. Да и если уж посторонний узнал офицера группы, то какой смысл запрещать. Только создавать условия для пересудов, а этого допускать нельзя. Это понимал и Ефремов, должен сориентироваться и не раскрыться.
— Хорошо. Раз уже встретились, поговорите, но недолго. Ты меня понял, старший лейтенант?
— Так точно, товарищ майор.
— Я у себя. Тебя жду через полчаса, плюс минус десять минут.
Он кивнул даме. Та ответила:
— Спасибо, товарищ майор.
Базанов направился к модулю. Женщина же предложила Ефремову присесть на лавку в тени платана, которые росли плотной стеной вдоль всей аллеи. И сейчас, с утра, создавали прохладную тень.
Ефремов согласился, и они присели на скамейку.
— Не ожидал увидеть тебя здесь, Оля, — сказал старший лейтенант.
— Это я заметила. Но что означает летная форма на тебе? Ведь ты же закончил десантное училище?
— Да, форма сейчас у нас похожа, но не в этом дело. Не пошла служба в десанте, неудачно прыгнул с парашютом, будучи уже офицером, командиром взвода, и при приземлении позвоночник повредил. Прыгать дальше медики запретили. Увольняться не хотел, пришлось менять специализацию. Так вот стал инженером ВВС, пройдя переподготовку в авиационно-инженерном университете.
— И теперь какое-то время будешь здесь служить?
— Нет, Оля, нашу группу инженеров и техников должны отправить в Шайрат, помогать сирийцам в ремонте и обслуживании самолетов.
— О господи, это в тот Шайрат, что обстреливали американцы?
— Ну да.
— А если они еще раз нанесут удар?
— Не нанесут, но что обо мне? Как ты-то оказалась в Сирии?
— Добровольно. После медицинского университета, как Коля погиб, — она на секунду замолчала, — работала в госпитале Красного Креста. Предложили командировку, полетела. Все просто. Сейчас здесь формируется отряд для работы в Алеппо. Ожидаем борт с мобильным госпиталем. Как прибудет, так и отправимся к месту назначения.
— Известно, куда должны послать?
— В Алеппо. Но ты-то как? Женился?
— Нет!
— Так и не нашел свою любовь?
— Не нашел.
— Ясно. Когда вы убываете в Шайрат?
Ефремов пожал плечами:
— Точно не знаю, но думаю, уже сегодня.
— Жаль. Могли бы вечером встретиться. Нет, не подумай ничего такого, просто прогуляться, посидеть, поговорить. Вспомнить молодость. Ведь нам есть что вспомнить, не так ли?
— Не улечу в Шайрат, и если начальство, а оно у нас строгое, отпустит, найду.
— Хорошо. Ну, пока. А… если улетишь, береги себя!
Женщина встала и пошла к медицинскому пункту, ни разу не обернувшись.
Ефремов прикурил сигарету, сел на скамейку. Просидел, пока не увидел командира группы, вышедшего из штаба. Авилов подошел. Он, видимо, видел, как подчиненный беседовал с женщиной, спросил:
— Это еще что за дела, Ефремов?
Старший лейтенант изобразил удивление:
— Какие дела, товарищ подполковник? Присел в тени покурить. В модуле запрещено, рядом курилки нет, не ходить же к соседям?
— Я о женщине спрашиваю, с которой ты так мило разговаривал и которая пошла в сторону медицинского пункта.
— А, женщина? Представляете, товарищ подполковник, я сам чуть не одурел, когда она окликнула меня. Это и майор Базанов подтвердить может.
— Окликнула, значит, ты с ней знаком?
Ефремов вздохнул:
— Был знаком, в училище.
— Старая, несостоявшаяся любовь?
— Нет, Ольга, эта женщина, вышла замуж за моего друга, Николая. А он погиб… на Кавказе, через месяц после первого офицерского отпуска. Мина.
— А что было сказано перед вылетом сюда?
Ефремов развел руками:
— Так кто же мог предположить, что Ольга, так ее зовут, окажется на базе Хмеймим?
— А какого черта тут рассиживаться было?
— Да она случайно меня увидела, когда шли из столовой. А присел я уже после разговора. И вообще сказал ей, что в десанте не смог служить из-за неудачного прыжка, переквалифицировался в авиационные инженеры и скоро, возможно уже сегодня, убуду на аэродром Шайрат, помогать сирийцам обслуживать и ремонтировать технику. Впрочем, ей это было безразлично.
— Ну хоть догадался о «командировке» в Шайрат сказать.
— Что ж я, совсем без головы?
Авилов сказал:
— Ну и хватит сидеть тут, пошли в модуль, задачу ставить буду.
Старший лейтенант вместе с подполковником пошли к модулю.
Там Авилов собрал всех офицеров в кабинете. Его словно под группу оборудовали, три ряда по пять кресел, стол, за ним еще два кресла, на стене интерактивная карта. Окна завешены жалюзи. Работал кондиционер. Все расположились. Авилов с Базановым за столом, на небольшом подиуме, остальные в «партере», внизу.
Авилов поднялся:
— Задача группе определена простая. Внешне простая. Выдвинуться на рубеж обороны сирийского батальона восточной части Алеппо. Сделать это ночью, на «Тиграх». В дальнейшем вести наблюдение, разведку с целью выявления крупных отрядов боевиков, скопления техники, артиллерии и наведение на них авиации базы.
Капитан Лапунов присвистнул:
— И из-за этого нас выдернули в Сирию?
— Выговор, капитан, — сказал Авилов, — за разговоры на совещании.
— Есть, выговор, — поднялся Лапунов, — но на самом деле, что это за работа? Нас больше задействовать негде?
— Приказы, капитан, и это тебе должно быть хорошо известно, не обсуждаются. Садись.
Лапунов присел. Посмотрел на товарищей.
Те также были удивлены. Да еще на подмосковной базе говорили о наведении самолетов на цель, но все думали, что это действительно второстепенная задача, а основная будет еще определена. Оказалось, второстепенная задача являлась основной.
Авилов продолжил:
— Согласен, это работа не для нас. Я имею в виду как основная работа. И нас бы просто на наведение не бросили бы. Есть причина, по которой группу назначили именно на
