— Проблемы, мистер Баршан?
— Вам-то что не отдыхается, мистер Тиллер?
С отрядом Баршана шел контролер заказчика террористических актов, офицер американской военной разведки, майор Смит Тиллер.
— Я задал вопрос, мистер Баршан, и жду ответа.
— Никаких проблем, сэр, — усмехнулся главарь, — я выслал вперед разведку.
— В этом есть необходимость?
Баршан посмотрел на американца:
— Странный вопрос. Кому, как не вам, профессиональному военному, знать, что разведка нужна везде и всегда при решении тех задач, что поставлены подчиненному мне отряду.
— Но, насколько мне известно, ваш шеф в Махачкале позаботился о безопасном проходе границы, отдыхе в ауле Бурнай и о дальнейшем перемещении с помощью главы семьи, в усадьбе которой разместится отряд, к столице республики.
Баршан кивнул:
— Это так! Знаете, мистер Тиллер, я, естественно, уважаю ваш боевой опыт и несомненно высокий профессионализм, однако смею напомнить, вы всего лишь контролер. А раз так, то занимайтесь, пожалуйста, своим делом. Контролируйте, как отряд войдет в Бурнай, встанет в доме Гайдара Макаева. Там же вы уточните и план переброски отряда в Махачкалу. Если ранее принятый не претерпел изменений. Оттуда же вы с господином Станадзе вернетесь в Грузию и поделитесь со своим боссом впечатлениями о нашей работе. А сейчас я советую вам отдохнуть. Второй этап перехода будет гораздо сложнее первого, и потребуются силы.
— О҅кей, господин Баршан. Я услышал вас.
Американец прошел к дальнему валуну, где устроился на отдых. Его камуфляж, имеющий уникальную систему как утепления, так и охлаждения от мощного аккумулятора, позволял обходиться в подобных условиях без использования кошмы и спальных мешков.
Разведчики вышли на связь через один час двадцать минут, в 23:35, используя новейшие японские портативные радиостанции малого радиуса действия, защищенные от перехвата и пеленгации.
— Санар! Я!
— Слушаю!
— Мы у линии.
— Что там?
— Все спокойно, но видимость немного ограничена.
— Пограничники?
— На посту.
— Вход в ущелье?
— Вход свободен, что в самом ущелье, не знаю, но если прикажете, пройдем дальше.
Баршан поправил:
— Не пройдем, а пройдет. Пошли в ущелье хохла.
— Хоп, как далеко следует пройти?
— Метров на двести по ущелью. Посмотреть, доложить, там и оставаться.
— Понял, выполняю.
— Выполняй!
Баршан отключил станцию.
Прилег на расстеленный ранее спальный мешок. У него еще осталось время для отдыха.
Получив указание Баршана, Станадзе подозвал к себе украинца Виктора Лупко. Тот подошел:
— Чего, Жора?
— Баршан приказал осмотреть ущелье и послать туда тебя.
— Так и сказал, пусть хохол осмотрит ущелье?
— Да, так и сказал.
— Ладно, пройдусь, посмотрю. Далеко идти?
— На двести метров.
— Двести, — прикинул Лупко, — это значит где-то триста шагов. Пройду, дальше что?
— Если все чисто, сообщаешь по рации, выберешь укрытие и там будешь ждать подхода отряда, контролируя обстановку в ущелье.
— Понял. Вы тут остаетесь?
— Здесь, в кустах будем. Но, — Станадзе посмотрел на часы, — не больше часа, к 0:30 отряд должен сюда подойти. И двинемся к Бурнаю. До утренних сумерек должны быть в ауле.
— Раньше будем, если погранцы не перекроют путь.
— Это место не напрасно я выбрал. Здесь стык не только двух погранзастав, но и отрядов. А такой участок, как правило, контролируется слабо. Наряд четвертой заставы одного отряда, как и наряд первой заставы другого отряда, на тропу и вход в ущелье смотрят, конечно, но не особо внимательно. Надеются друг на друга.
— Это типа мы не увидим, соседи заметят?
— Что-то в этом роде. Но скорее: зачем нам лезть в опасную зону, если это могут сделать соседи. В общем, если идти осторожно, то пройти можно. Главное, не засветиться перед отрядом восточного крайнего поста четвертой заставы.
— Почему? — спросил Али Казоев.
— Потому, что с начальством западного отряда ваш шеф, насколько мне известно, договорился о «коридоре», а вот с восточным отрядом нет.
— Мы прошли, не засветились, и отряд пройдет. Баршан опытный воин, он не поведет людей скопом.
— Посмотрим. Но уйти обратно мы в любом случае сможем, закрыв пост. Помощь и поддержка подойти не успеют. А ночью и «вертушки» не полетят. Да, денег лишимся, но сохраним жизнь.
Лупко задумчиво покачал головой. Ему совсем не хотелось лишиться обещанного вознаграждения, на которое он в Украине не только особняк поднимет, но и дело крупное откроет. Лупко давно мечтал стать хозяином в своем селе. Построить животноводческий комплекс, купить элитных коров и жить с молодой женой в шикарном особняке на берегу Днепра. Тогда он и местным главой заделается. Ведь у сельчан нет дома работы, больше в города ездят, кто-то в Россию, кто-то на запад. А тут работа на селе появится. И все проголосуют за него. И с властью высокой он найдет общий язык, как истинный патриот, воевавший против оккупантов на их территории, и для радикалов своим станет. А значит, делай что хочешь, никто не придерется.
Мысли Лупко прервал Станадзе:
— Витя, ты что-то не понял?
Словно очнувшись, Лупко поправил автомат:
— Задумался. Украину, жену вспомнил.
— Бегом в ущелье. И аккуратней. Помни, справа пост, вход в ущелье с него частично виден, прижимайся к восточным кустам, а далее к склону.
— Не надо меня учить. До связи!
— До связи, академик.
Лупко посмотрел на грузина, хотел ответить, но не стал, молча двинулся к ущелью.
Отправив Лупко, Станадзе повернулся к Казоеву:
— Али, посмотри-ка еще раз пост.
— Ты хочешь, чтобы я без одежды остался? Придется ползти по колючему кустарнику.
— Лучше остаться без одежды, чем без головы.
— С этим трудно спорить. Ладно, ты начальник тут, подчиняюсь.
Казоев прополз в кусты и полез дальше к прогалине, оттуда можно было видеть наряд на посту.
