— Надо еще русских пройти.
— Да. Эти проклятые русские. Но почему они не ушли с высоты?
— Потому, что они русские. А подкрепление нам необходимо, Аббас.
— Попробую решить вопрос.
Он вызвал помощника-связиста Гафура Бери.
Тот явился.
Диани приказал:
— Срочно мне связь с Мухаммадом аль-Джаланом.
— Слушаюсь, господин.
Вскоре связь была установлена.
Аль-Джалан, услышав об отходе правительственных войск, воскликнул:
— Тебе, Аббас, помогает Всевышний.
— Значит, так угодно ему. Как насчет усиления?
— Ты сначала доложи о потерях.
— Потери большие, но против нас сражался не только батальон и русские, которые наводили авиацию, и самолеты и вертолеты. Один «Ми-28» мы сбили, второй — «Ми-24» повредили.
Аль-Джалан прервал полевого командира:
— Я спросил о потерях, Аббас.
— При первой попыткие прорыва по личному составу потери составляют около семидесяти человек погибшими, примерно пятьдесят ранеными. Почти половина группировки. Технику тоже потеряли почти всю, осталась одна «БМП-1», танк «Т-72», бронетранспортер и десятка полтора пикапов, возможно, меньше. Данные уточняются.
— А зенитные установки?
— Уничтожены. Одна вертолетом, другая противотанковым комплексом, что на вооружении у русских. Об остальных потерях ранее докладывал Абдулла.
Аль-Джалан спросил:
— Что у асадовцев?
— У них уничтожено и повреждено две трети техники, по данным начальника штаба, тринадцать бронетранспортеров либо уничтожены, либо выведены из строя так, что не смогли даже эвакуироваться. Минометный взвод разгромлен полностью. Из живой силы потери примерное такие же, как у нас. Но у Муртаза было меньше солдат, чем у нас до наступления. По русским данных нет.
— Ясно. Значит, так, до рассвета от Туруна подойдут еще один танковый взвод, минометный взвод, три «БМП-2» и два грузовика с пятьюдесятью бойцами. Старший Алим Халиб. Его используешь, как посчитаешь нужным. Это мой последний резерв. И подойдет он не по шоссе, а по плато, используя естественные укрытия. А как применишь их, посмотрим вместе.
Диани удивился:
— Не понял, что значит вместе?
— А то, что я к трем утра подъеду к тебе со стороны Эль-Бара. Подготовь план действий с учетом применения резерва и анализа допущенных ошибок.
— Теперь понял. А средства ПВО у нас…
— Нет, — ответил, не дожидаясь окончания вопроса, аль-Джалан, — ни «ЗУ», ни «Стингеров» у нас нет. Но по вертолетам могут стрелять «браунинги». Почему не используешь их?
— Потому, что до наступления у меня было что применять против авиации противника. Вторую, и последнюю, «ЗУ» русские уничтожили недавно.
— Ладно, разберемся. Обеспечь безопасный проход моей машины по Сабре!
— Я сам встречу вас у въезда в поселок.
— Хоп. До встречи. Сейчас отдыхай, несмотря ни на что, отдых ты заслужил, а с двух часов готовь удар по русским и прорыв в Алеппо.
— Да, господин аль-Джалан. До встречи.
Глава десятая
В 3:20 командира группы разбудил наблюдатель капитан Валевич:
— Товарищ подполковник!
Авилов проснулся быстро:
— Что?
— С Хмеймима передали, что ночной беспилотник, который отправили работать в район квадрата 2510, зафиксировал продвижение по плато колонны боевиков, идущей предположительно вновь от Туруна.
— Что за колонна?
— Взвода танковый из трех «Т-62», минометный — четыре пикапа с «М-120» на буксирах и взвод пехоты на «БМП-2», а также два грузовика вместительностью кузова до двадцати четырех человек в каждом.
Командир группы встал:
— Это что выходит? Получил-таки подкрепление Диани?
— И неслабое.
— Да, игра становится все более интересной. Как только уходят сирийцы правительственных войск, так тут же появляются сирийцы с наемниками, поддерживающие ИГ. Совпадение?
— Думаю, все гораздо проще. Да вы и сами об этом говорили. Узнает аль-Джалан, что на позициях батальона остались только мы, сразу же подтянет резервы. Все что есть соберет и бросит сюда.
Авилов приказал:
— А ну-ка, капитан, настрой мне спутник на Суслова.
— Так он уже третий сон наверняка видит.
— Четвертый, реальный, будет куда интересней. Связь мне с начальником разведки базы.
— Есть.
— А как буду говорить, выстави на позицию прибор визуального наблюдения. Сектор работы — Сабра и прилегающая территория вплоть до ближайших к нам высот.
— Есть.
Валевич, подключив станцию и передав трубку командиру группы, занялся прибором.
Суслов же ответил уставшим голосом:
— Доброй ночи, или утра, Даниил!
— Не такое уж оно, это раннее утро, доброе.
— Ты о колонне техники, идущей в Сабру?
— Да.
Суслов вздохнул:
— Аль-Джалан бросает в бой все свои резервы.
— Знаешь, Миша, мне и парням группы как-то от этого не легче. Чем сможет помочь база в условиях кардинально меняющейся обстановки?
— Не знаю. Авиация работает по району Дейр-эз-Зора и сейчас. Свяжусь с Орловым, попрошу что-нибудь выделить, кроме «вертушки» капитана Зубарева. Но ранее шести утра помощи не жди.
— Не подошла бы она позже.
— Придумаем что-нибудь. Не бросим группу.
— А где сейчас «Астра»? Она сейчас была бы нам весьма кстати.
— Группа майора Стешина у того же Дейр-эз-Зора. Там, Даниил, решается исход войны.
— Ну это ты преувеличиваешь. Да, падение Ракки, снятие блокады с Дейр-эз-Зора заметно повлияет на расстановку сил. Боевики понесут невосполнимый ущерб. Но невосполнимый для единых вооруженных сил. Они же распадутся на десятки, если не сотни отрядов и групп, которые по установке руководства или самостоятельно еще долго смогут продолжать противоборство, но… Дейр-эз-Зор — это не наше. Ты подумай, что можно сделать для нас. И еще о том, что если нас положат на этой высоте, то «духи» гарантированно вступят в Алеппо.
— Я уже это слышал. Ты отслеживай движение техники, чтобы навести авиацию, если таковую удастся заполучить для твоей группы.
— У меня все. Жду решения базы, наблюдаю за Саброй, готовлюсь к отражению второй волны атаки.
Переговорив с Сусловым, Авилов передал трубку Валевичу, посмотрел на часы:
— А что наши саперы? Они вернулись?
— Так точно, полчаса
