— Одиночное транспортное средство с зенитной установкой «СУ-23-2» и боевиками численностью ориентировочно семь человек, направляющиеся к нашим позициям. Цель захвачена.
— Огонь.
Драгин произвел выстрел, и из трубы к пикапу по спирали устремился огненный шар.
Боевики так ничего и не поняли. Ракета попала точно в кабину. На время дым от разрыва накрыл машину. Когда же он рассеялся, Авилов и его подчиненные увидели разнесенные по небольшому участку конструкции машины, стволы установки, ленточные короба, дальше всех колеса и сиденье наводчика. Рядом около десятка изуродованных трупов.
— Отлично, — оценил работу операторов Авилов.
От высоты сто двадцать два и четыре ухнула семидесятитрехмиллиметровая гладкоствольная пушка «Гром» «БМП-1». Снаряд лег в недолет метров на пятьдесят от высоты. Ударили пять или семь пулеметов «браунинг», установленных на таких же пикапах и с разных сторон. Они не причинили никакого урона. После этого, когда начало темнеть, все вновь смолкло. Сработала станция Авилова. Он ответил, вызывать мог только кто-то из подчиненных.
— Первый! — ответил подполковник.
— Второй! Новости у меня, Первый!
— Говори!
— Не в эфире. Подойди, если можешь, на КНП батальона.
— Иду!
Авилов, прежде чем покинуть позицию ПТРК, распорядился:
— Вы, — он указал на операторов и саперов, — ведете наблюдение, — он посмотрел на часы, — с 20:00 до 6:00. Это у нас десять часов получается?
— Так точно, — ответил капитан Драгин.
— Вот и подели их, Денис, на четверых.
— Есть!
— Я на КНП сирийцев. Если что, на связи.
Драгин кивнул:
— Понял, товарищ подполковник.
Командир группы зашел на КНП батальона. Там царила суматоха. Два солдата выносили приборы наблюдения, радиостанции, спальные мешки. У стоянки начальник штаба батальона капитан Джераб Малюф и заместитель командира «Альфы» майор Базанов.
Заместитель кивнул на начальника:
— Полюбуйся на этого офицера, Даниил!
— Что происходит? — спросил Авилов.
— Наши сирийские коллеги решили оставить позиции и отойти на дальний, заранее подготовленный рубеж обороны.
Авилов взглянул на Малюфа:
— Это так, капитан?
— Так точно, господин подполковник.
— И кто принял это решение?
— Я. В отсутствие командира батальона исполняющий его обязанности.
— Что, вот так взял и решил отвести батальон?
— В плане обороны предусмотрен отход на запасные позиции, которые проходят по окраине восточных кварталов. Это во-первых, во-вторых, у нас нет возможности вести боевые действия здесь с численно превосходящими силами противника, имеющего боевую технику, реактивную артиллерию, танки.
— Ну, «Градов», скажем, у боевиков не осталось, бронетранспортеров тоже, у них в наличии один танк и одна БМП, один бэтээр, ну еще десятка полтора, возможно, пикапов с пулеметами. К тому же боевики понесли гораздо бóльшие потери, чем батальон. У вас тоже потери существенные, но вы имеете, если не ошибаюсь, пять бронетранспортеров, которые из капониров способны сдержать крупные силы противника. Вы же учились в военной академии в России, господин капитан.
— Ну и что? Я с отличием ее окончил.
— И воюете давно, насколько известно.
— Не понимаю, к чему клоните, господин подполковник.
— К тому, что даже курсант военного училища знает, что для ведения наступления необходимо иметь как минимум трехкратный перевес в живой силе и технике. Такого перевеса у группировки Диани не было и тем более нет сейчас. В худшем случае силы равнозначны. Следовательно, вы спокойно можете продолжать оборону здесь.
Малюф повысил голос:
— Перевеса значительного у боевиков нет? Один танк, БМП, БТР, пикапы? Но даже они имеют полные укладки боеприпасов. Вы говорите об эффективном использовании БТРов из укрытий? Да, согласен, они способны сдержать наступление боевиков вместе с оставшимся личным составом, но при условии наличия боеприпасов. А у нас крупнокалиберные пулеметы, основная огневая мощь бронетранспортеров — 14,5-миллиметровые «КПВТ» не имеют патронов, у «ПКТ» осталось хорошо если по половине лент, у солдат по одному-два магазина.
Авилов с удивлением посмотрел на начальника штаба сирийского батальона:
— Что-то я не слышал, господин капитан, чтобы роты батальона вели массированный огонь в ходе первой попытки прорыва игиловцев.
— Ну конечно, только вы воевали, а мы прятались за вашими спинами.
— А что даст передислокация? Почему сюда подвезти боеприпасы не могут?
— Передислокация позволит занять более выгодные позиции, получить подкрепление и боеприпасы. Вторая часть вашего вопроса не ко мне.
— Командир батальона в курсе вашего решения?
Малюф ответил:
— Сейчас здесь я — командир батальона.
— Хорошо, поправлюсь, майор Муртаз знает о принятом вами решении?
— Я не обязан отвечать на ваши вопросы. Лучше тоже собирайтесь, отойдете вместе с нами. На запасном рубеже хорошие позиции, в том числе и в крайних домах квартала.
— И там вам подвезут патроны к «КПВТ»?
— Мое дело предложить.
— Я свяжусь с майором Муртазом, с вами, вижу, бесполезно разговаривать.
— Делайте, что хотите, но вряд ли вам удастся выйти на майора Муртаза. Он, по данным из бригады, выехал в штаб корпуса. А это… впрочем, вы знаете, где находится штаб корпуса. Спутниковая станция батальона здесь, обычная станция до Муртаза не достанет. Но чтобы вы не посчитали, что я занимаюсь самодеятельностью, скажу, хотя мог бы и не делать этого, решение об отходе утверждено в штабе бригады.
— Понятно. Бежим, значит?
Капитан побагровел:
— Я попросил бы…
Авилов прервал его:
— У своей жены попросишь.
Он развернулся и направился на КНП группы. Базанов, молчавший весь разговор, пошел следом. Малюф же на минуту задумался, затем, махнув рукой, прикрикнул на солдат:
— Живее, бойцы, живее.
Командир группы, прибыв на командно-наблюдательный пункт группы, приказал Валевичу срочно по «спутнику» связать его с подполковником Сусловым.
Начальник разведки базы ответил незамедлительно:
— Да, Даниил?
— Сюрприз, Миша.
— Ты об уничтожении «Града»?!
— Нет, но за БМ спасибо. Кстати, мы уничтожили второй пикап с зенитной установкой.
— Отлично.
— Это нормально, а вот то, что происходит в сирийском батальоне, далеко не нормально. И требует вмешательства нашего руководства.
— Что происходит, Даниил?
