извещая хозяина о СМС. Писал Артем. Прочитав сообщение, Саша впервые за весь вечер, да и за прошедшие девять мучительно долгих дней, позволил себе улыбнуться. Встал со своего места и постучал вилкой по бокалу, призывая всех присутствующих к тишине. Зал погудел, погудел, но все же постепенно начал смолкать. Становилось все тише, те кто уже замолчали, громко шикали на оставшихся говорунов, но Александр не спешил говорить, он выжидал, смакуя приятное ощущение победителя, появившиеся в его сердце.

— Друзья! — обратился он ко всем присутствующим. — Многие из вас мне приходятся родными, многие просто знакомыми. Леша Кравченко был мне очень близким другом, таким как вы. И теперь когда его нет, я не хочу, чтобы кто-то из вас думал, что если случится то что произошло с ним, он будет не отомщен. Как говорится, кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет!

Двери в большой банкетный зал распахнулись и вошел новый начальник охраны Артем Лемзяков. Позади него стояли двое из зондер-команды, держа на руках какого-то совершенно избитого мужчину. Из-за сплошных кровоподтеков, которыми изобиловало его лицо, нельзя было разглядеть ни черты лица, ни цвет глаз… Одно сплошное кровавое месиво. Кто-то за столом не выдержал и начал рваться. Саша оглянулся. Из-за стола быстро выходил представитель администрации нынешнего президента, утирая рот платком. Суетливо и боязливо подошли официанты, пытаясь привести стол и пол в порядок. Харламов жестом попросил их оставить все как есть.

А пленный тем временем глухо зашелся кашлем, пошла кровь горлом, тонкой струйкой, смешанной со слюной, падая на пол. Он застонал, совершенно не стараясь сдерживаться. Белые обломки зубов горбато щербились в разорванном рту. Удивительно, как после таких издевательств он еще оставался живой.

— Ну так вот! — вполне весело и спокойно проговорил Харламов, будто не замечая испуганного замешательства всей аудитории. — Я хочу сказать всем присутствующим. Будь вы враги или мои самые близкие друзья… Друзья будут отомщены, а враги жестоко наказаны. Ибо не лезь в чужой огород, если не хочешь огрести по спине тяпкой.

Он медленно вышел из-за стола и подошел к пленному. Ребята из зондер-команды как могли вытянулись, стараясь даже не дышать. «Хорошо их Артемка вымуштровал», — про себя отметил Харламов. Саша брезгливо и властно взял за подбородок своего поверженного врага. Тот с трудом потянулся вслед за рукой, но тут же уронил голову. Сил не было. Однако, бойцы его встряхнули, и тот от боли немного пришел в себя.

— Как тебя зовут, дурень? — беззлобно спросил Саша, сложив руки на животе.

— Се… се… Сергей… — выбитые зубы и внутренние ушибы не давали говорить, но киллер старался инстинктивно чувствуя что от этого человека зависит его собственная жизнь.

— Ты хоть знал в кого стрелял?

— Нет… нас… нам… заказ пришел…

— С нашими точными координатами и местом встречи с Муромовым? — Саша быстро оглянулся и вдруг увидел побелевшего лидера «Счастливой России». Нет, вряд ли это он… Не задержись он на тридцать минут в банке с вопросами по кредиту, и его бы грохнули как свидетеля.

— Д… д… да…

— Замечательно! Просто восхитительно! — изумился Харламов, и вдруг резко наклонив корпус со всего маху впечатал свой кулак бандиту в живот. Тот охнул и совсем потерял сознание. Саша повелительно обернулся, но рядом никого не было. Только два зондерца держали под руки обвисшее тело, а в сторонке на случай непредвиденной ситуации топтался Лемзяков. Харламов раздраженно отошел к столу, схватил графин с охлажденной водой и вылил ее киллеру на голову. Тот зашевелился, переводя дыхание. Однако Саша не стал ждать полного возвращения сознания. Вцепился в черный чуб Сергею и потянул волосы вместе с головой вверх.

— Кто?

Бандит молчал. То ли сил не было говорить, то ли просто не сдавал заказчика.

— Кто? — уже почти заорал Харламов, сильно пнув ногой в живот бандита. — Кто, сука такая, меня заказал?

— Это был… это… — еле шевеля разбитыми губами пробормотал, прошептал киллер, но сил не было. Не было ничего… Только в сердце вдруг неожиданно закололо. Сергей захрипел, стараясь выдавить из себя какие-нибудь слова. но четно. Он уже закатывал глаза, и вдруг замолчал. Руки и ноги несколько раз судорожно дернулись и он затих навсегда, прямо на руках у ребят из зондер-команды. Поняв, что от него уже ничего не добиться, Харламов несколько раз с остервенением сильно пнул тело умершего и злобно прошел к столу. Налил себе сто грамм водки и залпом выпил. Сел на какой-то свободный стул, обводя пьяным от спиртного и крови взглядом затихший зал. И настолько ему стало плохо, противно смотреть на эти перепуганные рожи, холеные, отъетые, денежные, что он резко отвернулся и громко сказал, стараясь утихомирить свою злобу.

— Поминки окончены, все свободны!

Приглашенные быстро начали вскакивать со своих мест, гремя стульями. Никто так не произнес ни слова. Даже одноклассники, друзья быстро поднялись и потянулись вслед за небольшой колонной. На своем месте осталась лишь Аленка, она строго смотрела куда-то в окно, поджав тонкую полоску ненакрашенных губ. Черный траурный платок сбился в сторону, и она была вся какая-то растрепанная, чужая, не только внешне, но с позиции чувств. К Харламову нагнулся почтительно Лемзяков, ожидая указаний.

— Артем, — еле шевеля губами пробормотал сквозь хмель Саша, — ты там поговори на входе с каждым, чтобы не ботали ничего. Кого можешь припугнуть, а кто приличный и опасный, того попроси. Объясни все это… — он обвел рукой опустевший зал. — Бредом убитого горем человека, ну и все в этом духе…

— Хорошо, сделаем. Может еще что-то?

— Машину через десять минут к подъезду… — Саша покачнулся на стуле и налил себе ещ одну полную рюмку. Выпил… Подождал пока Артем уйдет, а потом повернулся к Аленке.

— Ну что… Осуждаешь меня? Считаешь меня монстром?

— Саша… — начала Аленка, стараясь скрыть скатившуюся по щеке слезу. — Мы все стали другими, не похожими на тех кто пошел когда-то первого сентября в первый класс. Мы стали другими… И как я могу тебя осуждать… Того бы осудила, которого когда-то знала, теперь… Теперь нет. Теперь мы другие.

— Теперь жизнь другая, — мягко поправил ее Харламов.

— Не надо все валить на жизнь! Жизнь все та же, только мы стали злее. Ты сейчас убил человека, а я стобой мирно беседую и мне… мне реально страшно…

— Почему? — вскинулся Саша. — Неужели ты думаешь…

— Нет, Саш, ты меня не понял… Мне страшно от того что нет ничего в груди у нас у всех… Ни любви, ни тоски, ни жалости… НИЧЕГО!

Она рывком стянула почти упавший платок и кинул на стол, не оглядываясь пошла к выходу. Ее качало от нервного напряжения, но она гордо несла свою умную голову прочь от всх этих больших денег, от машин, квартир и договоров. Она

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату