ГЛАВА 4
— Как провел день, любимый? — Марина вошла в квартиру, громко хлопнув входной дверью. Быстро сбросила на вешалку плащ и сумочку. Прошла на кухню, где с бутылкой пива сидел Горбенко Андрей.
— Было и лучше… — глухо буркнул он, стараясь быть как можно неприветливее.
— А у меня хорошие новости! — Мельник села рядом и попыталась обнять Андрея, но тот ловко увернулся из ее объятий и отодвинул стул. Марина хмыкнула и села рядом. — Новости хорошие, говорю я тебе.
— Да… — протянул Андрей. — какие же?
— Во-первых я сегодня сделала тест на беременность. Конечно рано еще о чем-то говорить. Тем более времени прошло слишком мало, но он дал положительный результат! Ты рад? — она снова попыталась его поцеловать, но Горбенко все так же решительно ее отстранил.
— А хорошие новости?
— Андрюша, а разве для тебя это не хорошая новость? Ну да ладно, если хочешь быть гадом, то будь им… А хорошая новость, это то, что твой бывший дружок все-таки капитально свихнулся. Похоже крышу у него снесло окончательно и бесповоротно.
— В смысле?
— Да все уже об этом судачат! На поминках Леши Кравченко, он устроил резню, опять кого-то вроде бы убил… Кошмар, в общем… И как я жила с этим человеком почти семь лет.
— Что за резня? Откуда ты знаешь? — оживился Андрей. Сработал давно выработанный инстинкт. Если слухи ходят, то это кому-нибудь нужно.
— Об этом повсюду говорят. Не в открытую конечно, но тем не менее шепоток идет. И шепоток этот попахивает явственным запашком. Не удивлюсь, если все это правда.
— Кого зарезал Саня там или убил? Что там вообще произошло?
— Говорят это был один из исполнителей Леши. Некто Китаец…
Андрей согласно кивнул, зная прекрасно этого человека, киллера самого высокого калибра, который никогда не промахивался и не попадался, по сравнению с ним Саша Македонский — легенда наемного рынка убийц детский сад и манная каша. Китаец был отморозок еще тот. Обладал взрывным характером и настойчивостью профессионала. Холодный расчет, точность, хорошее дорогое оружие… Кто заказывал Сашу знал к кому обращаться.
— И что с ним стало?
— Сашка убил его прямо на банкете, — Марина закинула ногу за ногу и закурила, медленно выдыхая едкий ароматизированный табак, — так сказать, в назидание остальным. Мол, кто к нам с мечом… тот по шеям и получит. Однако, Андрюша, его идея отклика в широких массах не получила. Большинство его осуждают в непомерной жестокости. В том числе и друзья…
Горбенко поднял удивленно глаза на Марину, пытаясь поймать ее глаза и определить насколько правдива та информация, которую она ему преподносит. Глаза, ярко коричневые не говрили ничего… Кроме темной водицы ненависти ко всему окружаещему миру, там была абсолютная пустота. И это то и пугало больше всего.
— Что ты имеешь ввиду? Какие друзья?
— Ну не думаешь же ты, мой милый Андрюшечка, что ты такой единственный и неповторимый для Харламова? Насколько мне известно из достоверного источника, Сашка разорвал все отношения с Аленкой. Старшенькая заявила после расправы, что в бойне учавствовать не намерена, развернулась и громко хлопнув дверью ушла. Теперь Харламов отчаянно пытается найти человека на ее пост. На Севостьяновой многое держалось в штабе Саши… Теперь ему будет трудно не только завоевать пост президента, но и вообще продержаться в предвыборной гонке. Думаю, он сдасться через недельку, другую…
— Харламов никогда не сдается, — глухо, задумавшись буркнул Горбенко.
— Ну это мы еще посмотрим… — улыбнулась Марина. — а пока… Что мой милый будущий муж? Ужинать мы собираемся или как?
— Или как… — ответил грубо Андрей и пошел в прихожую, быстро, на ходу натягивая на себя кожаное пальто.
— Ты куда это?
— Мне надо увидеть Аленку… И как можно скорее!
Стукнув входной дверью, Горбенко сбежал по лестнице, не став дожидаться даже лифта. Марина долго слушала мерно удаляющийся стук его шагов. Улыбалась чему-то своему. Чему? Что она хотела сделать, привязав к себе Горбенко это несуществующей беременностью? Она сама не знала, по наитию действовал, шестым чувством понимая, что так будет правильно… Да, так будет правильно.
* * *Харламов задумчиво пил кофе, посматривая в окно на проезжающие мимо автомобили. Времени до выборов оставалось совсем немного. Шансов выйграть и того меньше. Нужно было выбирать… Только из чего? Где правда, а где ложь. Где, то как надо делать, а как нет… Бред… Саша медленно встал и налил себе на два пальца коньяка. Залпом выпил. Он теряет друзей. Медленнно, но очень уверенно он их теряет. Одного, за другим… Сначала Миша, потом Карагодин, Леша, Андрюха, теперь вот Аленка… От кого кого, а от нее такого шага он не ожидал, и не был к нему готов.
В дверь постучали. Стучали несильно, больше для проформы, потому Саша и не стал отвечать. Вошел Роберт. Адамович был как всегда гладко выбрит, причесан, дорогой пиджак. Рубашка и бриллиантовые запонки из идеально белой рубашки. Кивнув Харламову, он прошел к столу и нацедил себе остатки выпивки. Ослабил галстук и уселся в кресло.
— Ну и наделал ты шороха, Саша, — покачал он головой, внимательно посмотрев на друга после минутной паузы.
— Что такое?
— Все журналюги будто с цепи сорвались. Криком кричат о твоей персоне. Наши за такого сильного правителя, остальные резко критикуют и советуют заняться тобой ФСБ.
— Руки коротки, пошли они все… — Саша сплюнул и отвернулся от стола к бару, где леденилась хорошая финская водка.
— Как скажешь…
— Роберт, ты о чем-то хотел поговорить? Давай не темни! Дрогнули… — холодная фодка мягко полилась в горло, согревая внутренности.
— Да… Сашка, тут такое дело… Понимаешь…
— Ты тоже выходишь из игры? — резко повернулся к нему Александр, и его глаза сами собой налились пьяной яростью.
— Нет, не в этом дело. Просто может ну его это все, эти выборы, этих президентов. Пускай делят там свои кресла, мандаты или еще что-то. Нам все равно.
— Нам нужен Интеркрайт, — заметил Харламов немного успокоившись.
— Да, но не такой ценой.
— Плевать! Плевать на эти цены, — Саша подскочил со своего места и одним движением сбросил все бумаги на пол, Вместе с отсчетами вниз полетел торшер, монитор от компьютера и колонки. Раздался жуткий треск и грохот. Однако Роберт даже не пошевелился, спокойно пережидая вспышку ярости своего друга и шефа.
— Саша перестань…
— Да пошел ты, знаешь куда… — зло сквозь зубы бросил Харламов. — Идиот проклятый.
Адамович молча встал со своего места и прошел к выходу, даже не обернувшись. Настроение его было подкреплено стойким ощущением лекости и полета, навеяным очередной дозой кокаина, который он продолжал нюхать несмотря на все запреты Харламова. Он не расстраивался, потому что знал, что сегодня пойдет в казино, нюхнет порошка, замутив пару другую дорожек, будет проигрывать деньги
