Короб присоединился ко мне спустя минуту. Внимательно оглядел, словно ища следы травм и увечий, хитро хмыкнул и присел напротив.
— Так! — громко произнес он и потер друг о друга руки. — Для начала по пятьдесят грамм, потом шашлычка покушаем, ну а затем ты мне всё расскажешь. Ведь расскажешь?
— Расскажу, — вздохнул я. — Вот только пить мне не стоит.
— Это ещё почему? — удивился Короб.
— Дурак я пьяный, — честно признался я.
— Да ты и трезвый не особо умный, — шутливо улыбнулся дядя Серёжа. — А если боишься чего начудить, то не стоит. Тут кроме меня, да Семёна километров на десять ни одной живой души. А я тебе в случае чего всегда могу в лоб дать.
— А где мы вообще? — поинтересовался я.
— В деревне старой. Заброшенной. Представляешь — дома стоят, есть даже вполне пригожие, по старым меркам конечно, а никто не живет. Я как-то раз на неё случайно наткнулся. Осмотрелся, да и решил, что выходные здесь проводить намного лучше, чем на любых курортах.
— Это чем же?
— Людей тут нет, Володька, — совершенно серьезно заявил Короб. — А ведь именно от людей все беды наши. Точнее — от современных людей. Нет в них степенности. Всё спешат куда-то, спешат. Ни на кого не оглядываются. А большинство даже сами себе объяснить не могут, для чего живут. Считают, что ради денег. Я, конечно, сейчас утрирую, но лишь самую малость.
— А может это ты, дядь Серёж, просто старый стал? — улыбнулся я. — Вот и хочется тебе тишины, да спокойствия.
— Может и стал, — легко согласился Короб, ничуть не обидевшись. — Да только тишина да спокойствие, как ты выразился, они любому человеку требуются. Будь ты хоть стар, хоть млад. Для нервов полезно очень. Ну да ладно.
Он замолчал и с сосредоточенным выражением на лице наполнил две небольшие рюмки водкой.
— Давай, Володька, — поднял он свою рюмку, — выпьем за встречу, да закусим, чем Бог послал.
Я с сомнением посмотрел на водку, а потом мысленно махнул рукой.
Закуска была довольно простой: миска с маленькими маринованными огурчиками, миска с маринованными же грибочками, нарезанное тонкими ломтиками соленое сало, хлеб, да простейший салат из помидоров с луком. Но таким это всё оказалось вкусным, что закусывал я намного дольше положенного, без зазрения совести превратив закуску в еду. И отвлекся лишь тогда, когда Короб положил на большую тарелку четыре шампура с вкусными даже на вид кусочками мяса.
Разлили по второй, снова плотно закусили, не размениваясь на разговоры, и лишь затем, наливая в третий раз, дядя Серёжа коротко произнес:
— Рассказывай.
— Помнишь, дядь Серёж, тот день, когда убили Лёху и Дэна? — немного помедлив, спросил я. — Так вот, меня в тот день тоже убили…
Я выложил ему всё. Абсолютно. Начиная от учебы в Школе и заканчивая событиями последней недели и своим видением сложившейся ситуации.
Короб слушал внимательно, и всего пару раз уточнял какие-то незначительные детали. И лишь когда я закончил, он молча наполнил свою стопку, выпил и выдохнул:
— Да уж!
Я в ответ лишь развел руками и откинулся на довольно удобную спинку стула. На душе почему-то стало намного легче, а все недавние тревоги отступили.
— Ситуация конечно непростая, — после пятиминутного молчания сказал дядя Серёжа.
— Если не критичная, — дополнил я. Но произнес это практически равнодушно. От недавнего внутреннего напряжения не осталось и следа. Поспособствовало ли этому выпитое спиртное, или же откровения с Коробом — не знаю. Скорее всего, и то, и другое.
— Нет, — отрицательно покачал головой он, — ничего особо критичного тут, на мой взгляд, нет.
— Как так?! — неподдельно удивился я.
— А вот так. Просто ты ещё жизни совсем не знаешь, Влад.
— Да неужели? — с явным скепсисом в голосе, спросил я.
— Не знаешь, не знаешь, — уверенно заявил дядя Серёжа. — Да и что ты, по сути, в жизни видел? Впрочем, ладно. Учить жизни тебя потом будем. А сейчас надо думать как это всё порешать. Во-первых, твои выводы насчет начальства и их планов не совсем верны. Если не сказать — совсем не верны.
— Ну уж это вот явный бре…
— Не перебивай! — рыкнул Короб, не дав мне закончить фразу. Но и сам продолжать не стал. Вместо этого дядя Серёжа вдруг оказался на ногах и, выхватив откуда-то из-за спины пистолет, направил его в угол беседки. А точнее — на мои вещи.
— Не стреляй, это Зомби! — воскликнул я, заметив, что мой рюкзак шевелится.
— Зомби? — подозрительно спросил Короб. И тут же снова прорычал: — Какой ещё, на хрен, Зомби?!
— Зомби — это кот, — не удержался от смешка я и аккуратно извлек пушистого из рюкзака. — Завел вот недавно.
— Предупреждать надо, — недовольно пробурчал дядя Серёжа, но пистолет убрал. — А то сначала про всякую магию-хринягию рассказываешь, а потом оказывается, что у тебя зомби в сумке лежит.
Проснувшийся кот, так же как и я, никакого внимания на ворчание Короба не обратил. Он ловко выскользнул из моих рук, забавно повел носом, к чему-то принюхиваясь, и неожиданно запрыгнул на стол.
— А ну брысь, комок шерсти! — снова рявкнул дядя Серёжа. — Куда свою морду наглую к мясу тянешь?!
К моему удивлению Зомби послушно замер, не дотянувшись зубами до шашлыка какие-то сантиметры, и, посмотрев на Короба, возмущенно мяукнул.
— Я тебе дам — мяу! Нельзя я сказал! — отчитал его дядя Серёжа, но неожиданно сжалился. — Сейчас на тарелку положу. А по столам прыгать не смей.
Он действительно освободил одну миску, переложив нарезанное сало к хлебу, и, кинув в неё пару кусочков шашлыка, поставил на пол. Кот словно именно этого и ждал, спрыгнул со стола и с чуть слышным рычанием приступил к трапезе. Короб немного за ним понаблюдал, затем вновь наполнил рюмки и, что-то неразборчиво пробурчав, выпил.
— На чём я остановился? — спросил он.
— На том, что я кругом неправ, — подсказал я.
— Ага. Ты действительно неправ. Не во всём,
