— И тебя? — наконец-то перевел взгляд на меня Ризикус.
Йонель в ответ лишь кивнула.
— Значит, правда, — задумчиво протянул Мастер, сверля меня взглядом. И вдруг заговорил очень официальным тоном: — В таком случае, Грин, вот тебе моё слово: Клянусь своей Силой, что если вы сейчас не уйдете, то я вас убью!
«Да что же ты творишь, Мастер?!» — мысленно взвыл я. — «Ты вначале разберись, кто перед тобой стоит, а потом уже давай такие клятвы!»
Но даже если бы Ризикус смог услышать мои мысли, сделать он ничего не успевал.
Настя неожиданно схватила Йонель за локоть и потянула, принуждая отступить назад. Одновременно с этим она резко подняла и опустила правую руку. А секунду спустя в Мастера на огромной скорости врезался огненный снаряд. Врезался и взорвался, раскидав в разные стороны всех его бойцов и Кирилла.
Сам Мастер, к моему удивлению, остался на месте, прикрытый полупрозрачным «щитом». И даже вытянул руки, явно собираясь приложить, объятую пламенем девушку, что осталась на месте взрыва. Но снова не успел. Ещё два огненных сгустка врезались в его «щит» и продолжили свой полёт, унося заключенного в защиту старого мага далеко в сторону. А первая девушка перестала гореть и приняла облик Даши Блиновой.
— Мы выполнили свою часть сделки? — спросил огненный элементаль у Насти.
— Почти, — кивнула рыжая. — Пусть твои подруги ненадолго задержат мага, а ты обеспечь нам проход через эту баррикаду.
Так вот почему Настя тогда помогла сбежать элементалям! Сделка! Услуга за услугу. Всё продумала и просчитала стерва! А я её ещё идиоткой считал.
— Хорошо, — безэмоционально произнесла Дарья и мгновенно вновь превратилась в сгусток пламени. Секунду простояла без движения, а затем, словно выпущенный из пушки снаряд, понеслась в сторону баррикады. Да и эффект от столкновения был похож на пушечный выстрел. Автомобили и военных в самом центре укреплений раскидало в стороны мощным взрывом. А замерший на мгновение элементаль заметался по дороге в хаотичном порядке.
— Побежали! — крикнула Настя и, подавая пример эльфийке, первая помчалась в сторону площади.
Оставшиеся целыми военные не обратили на двух пробежавших мимо людей никакого внимания. Они яростно изводили патроны, пытаясь попасть в сгусток огня, что так и метался рядом с баррикадой, безсистемно меняя направление движения.
— Держи! — на бегу протянула эльфийке рыжая какой-то необычный, вроде бы сделанный из камня, кинжал. — Помни, что убить его должна именно ты!
— Я помню! — отозвалась Йонель, принимая оружие.
А в следующую секунду мы шагнули в аномалию. И я почувствовал момент перехода! Точнее — Силу, что была разлита вокруг. Правда, дотянуться до неё сразу не получилось. Но я каким-то шестым чувством осознавал, что это возможно. Надо только преодолеть небольшое препятствие.
Тем временем Йонель с Настей добежали до конца улицы, повернули направо и оказались на площади. И все мы увидели Гостя.
— Лич! — с ненавистью выдохнула эльфийка, резко затормозив.
— Только странный он какой-то, — задумчиво произнесла рыжая, остановившись рядом. — Он просто переполнен Силой, словно слабое божество. Но она не тёмная.
Пока они обсуждали Гостя, я скрипел зубами и пытался продавить невидимый, но такой близкий барьер, отделявший моё тело от сознания. И мой напор только усиливался, потому что ему пришла на помощь ярость. И было от чего.
Помимо лича, который больше походил на двухметровую прямоходящую ящерицу, на площади была лишь огромная пентаграмма, сиявшая призрачным пламенем, и Картёжник. И последний определенно проиграл битву с Гостем. В данный момент он стоял на коленях рядом с памятником и безучастно смотрел на приближающуюся к нему тварь.
Лицо Привратника напоминало кровавую маску. Одежда была словно разъедена кислотой, а ладони, которые раньше на моей памяти никогда не выпускали артефактную колоду карт, сейчас попросту отсутствовали.
— Демоны! — воскликнула Йонель, привлекая внимание рыжей. — Влад снова сопротивляется! Сильно! Боюсь не удержать!
— Побежали! — крикнула в ответ Настя. — Мы успеем, пока лич отвлекся. Я привлеку его внимание, а ты бей.
И они побежали, а я лишь усилил напор, мысленно матерясь. Так как отвлекся этот монстр на то, чтобы добить моего коллегу. Он уже занес меч, которым, по-видимому, до этого срубил картежнику ладони, и словно раздумывал, куда именно его опустить. И эльфийка с рыжей определённо не успевали ему помешать. Как и я не мог пробиться через этот чёртов барьер.
Когда до лича оставалось всего метров десять, он будто выпал из спячки. Одним стремительным, практически неразличимым обычным взглядом движением эта тварь обезглавила Привратника и, резко обернувшись, шагнула навстречу нам.
Йонель чуть притормозила, пропуская вперед Настю, которая, не меняя скорости, промчалась вперед, отбила засверкавшим зелёным светом «щитом» нечто темное, пущенное личом, и, поднырнув под меч, кувырком ушла в сторону.
Гость действительно отвлекся и повернулся к эльфийке боком, чем та незамедлительно воспользовалась. Она в два прыжка приблизилась к монстру, замахнулась каменным кинжалом и… отлетела назад, получив сильнейший удар в грудь эфесом меча.
Йонель плашмя шлёпнулась на камень площади. Явственно послышался хруст ломающихся костей. Но боли я, к счастью, не чувствовал. Зато её, похоже, в полной мере вкусила эльфийка, глухо застонав и выпустив из руки кинжал. Она с трудом приподняла голову, а я с ужасом осознал, что лич решил сменить цель и сейчас двигался в нашу сторону, занося меч для очередного удара.
Спасла мою тушку Настя, которая вытянула в сторону гостя руки и что-то тихо произнесла.
Лич замер, похоже попав под так любимое рыжей заклинание паралича. Правда оно подействовало лишь отчасти. Не прошло и секунды, как монстр вначале чуть-чуть дернул головой, а затем весь стал трястись как припадочный, преодолевая эффект заклинания. Из-за этой тряски у него даже меч из руки выпал и, звякнув об плитку, приземлился прямо перед моим лицом.
— Быстрее! — звенящим от напряжения голосом прокричала Настя. — Я его долго не удержу.
Йонель с трудом поднялась на колени, снова при этом застонав от боли и сомкнула ладонь на рукояти меча. И в этот момент ко мне вернулась власть над телом. Вернулась вместе с болью от сломанных ребер, холода от промокшей насквозь одежды и осознанием тяжести меча в руке. А затем мир окрасился в алые
