– А что случилось с послами? – поинтересовалась я, стараясь не смотреть на синие камни.
– Валяются мертвые в лесу, – равнодушно ответил Демон, высверливая дырку в моем отражении.
Я опустила глаза. Не может быть… Зря я тогда это ляпнула… Люди лишились жизни из-за моего каприза. Лучше бы я держала язык за зубами. Мне было мучительно стыдно и очень страшно.
– Можно, я их сниму?.. Я сейчас же напишу письмо с извинениями Ирсе и отправлю сережки обратно… – вздохнула я, мысленно прикидывая, с чего бы начать в своем письме.
– Не стоит, моя дорогая. Это уже не поможет! – улыбнулся дядя. – О чем ты собираешься написать им в письме? Я бы на твоем месте рассказал все как есть. Мол, понравилась безделушка, а принц нет. Поэтому я намекнула, что готова за них убить. Мой намек был понят и вечером мне принесли эти серьги. А теперь я каюсь и прошу у вас прощения… С любовью, принцесса Арианона, – сказал Демон, больно сжимая мое плечо.
– А может быть, соврать… Ну придумать что-нибудь… – простонала я, представляя, как это письмо читают в Ирсе. Ирса в три раза крупнее Арианона. Ее название даже помещается в границах на карте в отличие от нас. После такого письма может разразиться война… Мне еще войны не хватало…
– Ты поддалась сиюминутной страсти, а люди поплатились за это жизнью. Что тут придумаешь? – усмехнулся дядя, еще больнее сжимая мое плечо. – Зато красивые, не так ли? Носи с удовольствием!
Я промолчала. Что тут говорить? Мои губы дрогнули, я бросилась снимать сережки, которые жгли мне уши. Я спрячу их куда-нибудь и никогда не буду доставать… Увидев мою поспешность, Демон наклонился к моему уху.
– Ладно, посчитаем это уроком. На будущее. Не поддавайся сиюминутной страсти. Сиюминутная страсть сгубила многих. И погубит еще стольких же, – ответил дядя, отпуская мою руку и снова присаживаясь в кресло.
– Нам теперь готовиться к войне? – обреченно спросила я. – Мы убили послов… Не думаю, что Ирса будет в восторге…
– Я никого не убивал. Послы уже пересекли границу с Ирсой. По крайней мере, денег на обратную дорогу у них теперь точно хватит… Я купил эту шкатулку, пролил на нее вино. Согласись, очень похоже на кровь… А теперь пообещай мне, что в следующий раз ты будешь держать себя в руках, как и подобает принцессе! Кстати, то, что они наплели про эти сережки, – ложь. Никакие они не фамильные… Обычные серьги с драгоценными камнями… Я бы даже сказал, что не самой красивой огранки. Три тысячи в базарный день – цена. Я сторговался за две. Не люблю, когда меня пытаются обмануть. Я собирался тебе подарить гораздо более роскошные серьги, но теперь тебе придется довольствоваться этими.
– Обещаю… – ответила я, снова бросая взгляд на сережки. Сейчас сниму их и больше никогда не надену.
– Посмотрим, – ответил дядя, бросая взгляд на залитую «кровью» шкатулку. – Завтра к тебе приедет сразу две делегации.
– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила я.
– Я читаю письма, адресованные тебе. На некоторые отвечаю от твоего имени! – пожал плечами Демон, снова усаживаясь в кресло. – Я думаю, что ты не против моей инициативы. Пользуясь случаем, все соседи отправили к тебе послов в надежде, что им удастся заполучить Арианон раньше нашего северного соседа. Они уверены, что ты дура и поведешься на какого-нибудь принца. Или на сережки…
– Извини… – вздохнула я, краснея. Да… Получилось как-то глупо…
– Это в прошлом. Вынеси из этого урок. Я – твое настоящее, которое скоро станет твоим прошлым. Я пытаюсь сделать так, чтобы из прошлого ты вынесла как можно больше уроков, которые помогут тебе выжить в этом мире, – сказал Демон, глядя мне в глаза. – Я хочу, чтобы ты стала такой женщиной, которая стоит того, чтобы за нее сложить голову. Той, которая никогда не встанет на колени перед превратностями судьбы, которая станет достойной правительницей, способной не только рассуждать о тряпках и безделушках, но и вести государственные дела. Я не хочу, чтобы ты была обычным мешком для вынашивания наследников, какими обычно бывают принцессы. Я не хочу, чтобы ты стала подстилкой и игрушкой в чужих руках. Ты должна быть достойной опорой мужу, а не просто любовницей. Ты должна быть готова вести государственные дела. Ты должна не поддаваться на провокации и не быть падкой на подарки и лесть. Но если тебе угодно жить с мужем на правах домашнего животного, то я, пожалуй, пойду. Не хочу терять время попусту…
– Я буду стараться… – вздохнула я, оценивая перспективы собственных «стараний».
– Посмотрим. Собака поддается дрессировке, получится и у тебя, – усмехнулся дядя. За дверью раздались шаги. Мы переглянулись. – Ленс… – прошептал Демон. – Посмотрим, как он научился стучаться… Пора бы научить его вежливости и отучить от ночных визитов… А то, я смотрю, он уже начал наглеть…
Демон резко встал с кресла, подошел ко мне, развернул меня спиной к себе, сдернул рукав моего платья, отбросил волосы с моей шеи и припал к ней губами, поглядывая на дверь. В этот момент мне уже было все равно, какую сволочь принесло на ночь глядя, с какой целью, чего ему от меня надо. Я чувствовала, как мое сердце колотится с такой силой, что мне не хватает дыхания. Мой «любовник» обнял меня, положив руки на талию.
Я чувствовала прикосновения губ к своей шее, ощущала ветерок дыхания. Раздался стук в дверь. Мы промолчали. У кого-то были заняты губы, а у меня просто язык не поворачивался что-то сказать.
Не дожидаясь разрешения войти, дверь открылась. На пороге стоял Ленс со стопкой своей писанины. Такое ощущение, что у меня тут не покои, а пункт приема макулатуры. Хотя даже у пункта приема есть определенное время работы. А у принцессы, получается, нет. Прямо с порога, заходя спиной и закрывая за собой дверь, он восторженно сообщил:
– Я тут долго думал и пришел к такому выводу, что Провидение… У Провидения должно быть лицо… Кто-то, кто бы его олицетворял. И у него должна быть противоположность. Кто-то или что-то, что будет символизировать искушение перед…
А потом, увидев эту картинку, философ остолбенел, покраснел и выронил бумажки. Ленс! Приходи почаще! Я тебе завтра весь кошелек вытрясу!
