– В конце концов, эта птица – охотник, – сказал он, пожимая плечами. – Не такая уж это и безумная затея.
Филин будто не мог пока окончательно положиться на свои силы. Сначала он полетал туда-сюда под нижними ветвями парка. Тяжело, неловко, как старик, которому все эти упражнения уже не по плечу.
Внезапно, нырнув в листву, филин исчез.
– Быстро! – закричал Магнус. – Сюда!
К счастью, когда деревья закончились и сани выехали на открытую местность, Магнус и остальные снова увидели Тотема. Он летел не слишком высоко и был похож на персонажа театра теней: кружил в молочном зареве восхода и будто бы нарочно их поджидал.
Потом, несколько раз широко взмахнув крыльями, он двинулся на север.
– Болота, – бросил Свен. – Держитесь, сейчас тряхнёт.
Перекинув весь свой вес на одну сторону, он заставил упряжку скатиться с дороги. Скрипя и скрежеща, сани въехали на узкий снежный мостик, подскочили одной стороной вверх и наконец приземлились на дорожку, которая бежала вниз среди скудной чёрной растительности.
– Молодцы, собаки! – загоготал Большой Вацлав.
Они со Свеном Мартенсоном образовали отличный тандем. Хотя присутствие Вацлава и создавало лишнюю тяжесть для собак, оно оказалось бесценным: его геркулесова сила не раз помогала саням выбраться из колеи или, как сейчас, предотвращала аварию.
Передвигаться в предутренних сумерках было непросто. Вокруг тянулись болота, окружавшие русло Акероса – реки с семью излучинами. Летом люди плавали здесь на плоскодонных лодках, отталкиваясь от дна длинными шестами, а зимой, когда замёрзшие болота становились твёрдыми как камень, катались на коньках.
За ночь выпал свежий снег, что сильно усложнило задачу: собаки по грудь проваливались в сугробы. Сани трещали и душераздирающе стонали, угрожая развалиться. Несколько раз они опрокидывались на бок, швыряя пассажиров друг на друга.
– Ай! Ты меня раздавишь! – возмущалась Мимси и, пользуясь случаем, от души толкала Магнуса локтем в бок.
Приходилось вылезать, ставить сани обратно на полозья и распутывать ремни упряжки.
– Могла бы вообще-то помочь, – злился Магнус. – Если мы из-за тебя упустим Тотема…
– Это всё ты придумал. Дурацкий план!
– Тихо! – вдруг оборвал их Свен. – Слышите?
Собаки нетерпеливо тянули поводья, скулили и лаяли. Большой Вацлав резко дёрнул поводья, заставив собак замолчать.
– Слушайте.
По мере того как они углублялись в болота, небо приобретало всё более тревожный зеленоватый оттенок, не суливший ничего хорошего.
Сначала не было слышно ничего, кроме свиста ледяного ветра. А потом… Что это?
Собаки тоже навострили уши. Они зарычали, оскалились, шерсть встала дыбом. Даже Тотем высоко в небе замедлил полёт и стал нарезать концентрические круги, будто поджидая того, кто к ним приближался.
– Быстро! – крикнул Свен. – Бежим отсюда!
Магнус как можно скорее выбрался из снега, который доходил ему почти до колен, и бросился в сани.
– Вперёд, собаки! – крикнул Свен Мартенсон и ударил хлыстом.
Но дорога была слишком тяжёлой, и силы – неравными. Приходилось продираться сквозь замёрзшие кусты, толкать сани, чтобы ослабить натяжение упряжки. Они отчаянно спешили, но существо, которое гналось за ними и которого по-прежнему не было видно, неизбежно приближалось.
– Река, – решил Свен. – На открытом пространстве у нас больше шансов.
Он бросил тревожный взгляд на зелёное небо. Действие изумрудного тумана началось, и, кем бы ни оказалась преследующая их тварь, она определённо не принадлежала нашему миру. Это было чудовище из ночных кошмаров.
– Как думаешь, какое оно? – спросила Мимси бесцветным голосом, съёжившись в комочек под боком у Магнуса.
– Не бойся, мы справимся.
Одного уверенного тона было мало, чтобы успокоить Мимси, он это понимал. Тесно прижавшиеся друг к другу в люльке саней, они представляли жертву, такую же доступную, как две рыбы, попавшие в сеть.
Преследуя филина через болота, они напоролись на его кошмар: чудовище, сошедшее со страниц старых книг, что захламляли жилище Тотема под крышей лицея.
Их настигал Цербер, трёхголовый пёс из Аида.
31. Тварь болотная
Сани резко нырнули вниз.
Спасены! Перед ними расстилалось большое открытое пространство: река сверкала точно зеркало и дрожала в первых лучах солнца. Полозья вгрызлись в обледенелую корку льда, и сани снова набрали скорость.
Вот только собаки не ожидали, что тащить станет так легко, вожак упал и потянул за собой вторую собаку. Упряжка опрокинулась.
– Вперёд! – заорал Свен. – Вставайте!
Но кричал он совершенно напрасно. Собаки дрожали от ужаса и злости, не сводя безумных глаз с чудовища, появившегося на берегу.
Величиной с мастифа, чёрное с рыжими подпалинами, всклокоченное. Ужаснее всего была тройная пасть: три плоские квадратные морды, утыканные острыми, как у мурены, зубами, сквозь которые яростно брызгала слюна.
Монстр уже приготовился наброситься на добычу, но немного замешкался, словно выбирая, кого схватить первым.
Свен Мартенсон схватил хлыст, который обронил в снег, и принялся размахивать им, пытаясь удержать чудовище на расстоянии.
– Собаки! Распрягите их!
Это были крепкие сибирские хаски – помесь собаки с волком, – способные вцепиться в горло даже самому лютому медведю.
Но Цербер – больше чем просто зверь, пёс из ада, чудовище, призванное вселять ужас. Даже вожак – запутавшийся в ремнях упряжки богатырь весом больше шестидесяти килограммов – сейчас лишь скалил зубы и лаял, покорно и отчаянно.
Вацлаву пришлось перебраться назад: находиться рядом с собаками было опасно – в таком состоянии они могли разорвать в клочья.
– Собираемся в кучу, – скомандовал Свен Мартенсон. – И главное – никаких резких движений. Оно бросится на первого, кто попытается убежать.
В отношении Мимси это предупреждение было излишним. Она дрожала всем телом и, казалось, вообще потеряла способность двигаться. Магнусу пришлось силой затащить её под перевёрнутые сани.
– Не высовывайся, что бы ни происходило. И закрой глаза, – добавил он, укрывая её шубой.
Хрупкие сани были, конечно, игрушкой для челюстей монстра. Но у Магнуса мелькнула надежда, что вонючая шкура, из которой сшита шуба, помешает чудовищу унюхать Мимси.
Откуда у трусливого Магнуса вдруг появилась храбрость, он не знал, но в ту секунду важнее всего было защитить Мимси, даже если для этого придётся вступить в единоборство с ужаснейшим чудовищем всех времён и народов.
Зверь, брызгая слюной и рыча, вертелся вокруг, отвечая тройным рыком на каждый удар хлыста. Его злоба и голод были настолько древними, что никто не мог бы их усмирить. Магнус, Свен Мартенсон, Большой Вацлав – что, все они против монстра, который разорвал столько героев? Было очевидно: долго уворачиваться от разинутых пастей им не удастся.
Даже Тотем у них над головами, чудом спасшийся Тотем, похоже, дожидался неотвратимой развязки. Ведь от кошмара можно избавиться, проснувшись, но, если кошмар пробудился сам, от него уже нет никакого спасения.
Совершенно никакого. Не считая, конечно, другого кошмара.
Внимание чудовища вдруг что-то отвлекло. Дрожь прошла по льду, сначала лёгкая, будто постукивание пальцами по барабану, затем всё более и более громкая – по мере приближения второго.
Собаки тоже его почувствовали. Они прижали уши и завыли в смертельном ужасе.
– Что это? Землетрясение?
– Лёд сейчас треснет!
– Бежать нельзя, погибнем, – предупредил Свен. – Садимся спиной к спине, чтобы на нас не напали сзади.
До того как показался всадник, все услышали отчётливое позвякивание
