– Не засыпай. Если мы уснём, то всё.
Свет фонаря понемногу слабел. Магнус порылся в кармане и достал талисман Анука.
– Остаётся последний шанс. Очень маленький, но всё же. Я видел, как Отар исчезал с помощью этой штуки.
Мимси не отреагировала, и Магнус потряс её за плечо:
– Я тебе рассказывал, помнишь? Мы с ним ехали верхом, и он вдруг – хоп! – и никого нет. Мы сбежим, Мимси, вдвоём! Сейчас попробуем…
Однако он тут же осадил себя.
– А, чёрт! Ничего не выйдет. Отар ведь говорил, что только люди его племени могут пользоваться помощью Анука.
В эту секунду фонарь погас, и в тюремном колодце настала полная тьма.
Магнус взвыл от отчаяния.
Он попытался подхватить фонарь, но вместо этого грохнул им об стену. Раздался звон стекла, и разбитый фонарь с плеском упал в воду, унося с собой их последнюю связь с миром живых.
Ему показалось, что отчаяние заглатывает его целиком.
– Прости…
В темноте скрежет льда за стеной казался ещё более ожесточённым, и теперь, когда они ничего не видели, стало совсем холодно.
– Поговори со мной, Мимси. Скажи что-нибудь.
– Слишком холодно, – ответила она.
– Говори. Не засыпай.
Магнус отыскал в темноте руку Мимси. Совсем ледяная! Он тёр её ладонями и согревал дыханием, пока она не стала снова мягкой и тёплой.
– Братчи…
– Он тут, не волнуйся.
Она сказала что-то ещё, и ему пришлось нагнуться поближе, чтобы расслышать.
– Что? Что ты говоришь?
– Моя мама. Кажется, я её нашла.
– Что?
– Кажется, я нашла свою маму.
Мимси никогда не смогла бы произнести этого, если бы не дурацкий фонарь, отдавший богу душу. Девочке давно необходимо было с кем-нибудь поделиться своим открытием, которое терзало и мучило её.
– Та женщина, Чёрная Дама… Она не такая плохая, как я сначала думала. То есть нет. Я её ненавижу за то, что случилось с Братчем, но…
Мимси так замёрзла, что губы с трудом шевелились. Магнус сжал ей руку, чтобы подбодрить.
– У неё… Однажды, давно, у неё родился ребёнок. Девочка. И её украли из колыбели.
– Хочешь сказать, это была ты? Ты – дочка Чёрной Дамы? Но как…
– Отметина у меня на щиколотке… Это не татуировка. Родимое пятно. У её ребёнка было точно такое же. В форме полумесяца.
Магнус вспомнил, как Мимси резко отдёрнула ногу, будто он мог раскрыть постыдный секрет.
– И возраст совпадает, и примета, и вообще всё. Понимаешь? Я всегда считала, что меня бросили, что… Так говорили сёстры в приюте: мама захотела от меня избавиться. А это неправда, это подлое враньё. Меня отняли у мамы, когда я только-только родилась.
Шум воды становился оглушительным. Мимси дрожала с ног до головы, словно какой-то узел внутри неё развязался. Магнус хотел приобнять её за плечи, но только больно ударился лбом об стену.
– Я не знаю, что сказать, Мимси. Чёрт возьми, зачем же тогда ты уехала? Почему не осталась с ней, вместо того чтобы впутываться в эту жуть?
– Она не знает, что я её дочь.
– Что?
– Я ничего ей не сказала. Не хочу, чтобы она знала.
– Но почему? Это же смешно!
– Потому что… – произнесла Мимси сдавленным голосом. – Потому что она плохой человек.
Магнусу показалось, он ослышался, когда Мимси проговорила:
– Магнус, это Алисия Оппенгейм.
– Что? Что ты несёшь?! Она ведь…
– Нет-нет. Она не погибла. Выжила, как и Краганмор. И это моя мать, Магнус. Я дочь Алисии Оппенгейм. Понимаешь, что это означает?
Он закрыл глаза, пытаясь остановить головокружение. Алисия Оппенгейм?
– Лучше бы я этого никогда не знала! Я дочь преступницы, Магнус.
– Да что ты городишь?!
– Не хочу становиться такой, как она! Может, я уже сейчас такая, понимаешь?
– Не говори ерунды, – возмутился он. – Ты, конечно, немного приворовываешь, но зла никому не делаешь. Я знаю тебя, Мимси! Ты честная, щедрая…
– В моём возрасте она тоже была такой, а потом смотри, что вышло…
Имя Алисии Оппенгейм пробудило воспоминания, от которых Магнус хотел бы избавиться. Красота этой женщины была равносильна её жестокости. Это она отправила Магнуса в мир снов, где он едва не остался навсегда. С другой стороны, когда Краганмор взял мальчика в заложники, именно Алисия помешала ему бросить Магнуса в колодец кошмаров.
Он так и не понял, почему в последний момент она решила ему помочь, прежде чем исчезнуть со своим сообщником в пылающей шахте. Ясно было только, что он обязан жизнью той, которая едва его не убила.
– Что произошло, Мимси? Почему тебя отняли у мамы? Это же такая подлость…
– Потому что я родилась от чужака. От человека не их круга.
– Не их круга? Что за бред!
– Думаю, мой отец был тергисом.
– Что?
– Я поняла это, когда ты показал мне амулет Анука. У Чёрной Дамы был такой же камень, с тем же рисунком. Наверняка это он ей подарил – тот человек, мой отец.
Магнус, не удержавшись, хихикнул.
– Если бы ты была наполовину тергиска, это бросалось бы в глаза!
– Офицер заметил. Я видела, что он готов раздавить меня каблуком, как таракана.
Магнус зажмурился. В темноте всё казалось таким странным. Он попытался представить себе Мимси, но что он знал про этих девчонок, про их внешность, причёски… Ничего или почти ничего.
Ему всегда казалось, что в Мимси есть что-то необычное: фигура слишком тоненькая и мальчишеская, кошачьи глаза – слишком раскосые, а нос – слишком тонкий и нежный, плохо сочетающийся со всем остальным. Он привык видеть её лицо вымазанным в саже и грязи, волосы – всклокоченными и заплетёнными в косу цвета лакрицы. Но вдруг Магнус вспомнил, как накануне надел на неё тергисскую шапку и какой восхитительной и необычной она показалась ему на дороге, ведущей к Даче.
Мимси – дочь Чёрной Дамы и тергиса-кочевника?
– Нет лучшего способа это проверить… – сказал он, роясь в промокшем кармане.
– Проверить что?
Он вложил ей в ладонь талисман Анука и загнул пальцы.
– Возьми. Если в тебе течёт тергисская кровь, может сработать. Иначе отсюда не выбраться. Это самый последний шанс.
– Без тебя я никуда выбираться не буду.
– Прошу, Мимси. Он перенесёт тебя в другое время, задолго до этой тюрьмы. Ты будешь свободна.
– А Братчи?
– Забирай его с собой, в сумке. Возвращайся на Дачу. Там ты будешь в безопасности.
– Я не хочу тебя оставлять.
– Хочешь, чтобы мы оба здесь сгинули, да? Другой возможности не будет, Мимси. Воспользуйся амулетом. Сделай это ради меня, прошу. Хоть раз не будь такой упрямой!
– А ты?
– Плевать! Главное – знать, что ты выбралась.
Он уговаривал её из последних сил. Вода уже добралась до лежанки, и её отвратительные ледяные ласки напоминали прикосновения языка страшного чудовища.
– Ты пожертвуешь собой ради меня?
– У нас больше нет времени, Мимси. Закрывай глаза. Подумай о своём отце. Ты должна это сделать.
Мимси дрожала. Магнус не видел её и уже совсем ничего не слышал за этим отвратительным плеском. Кто бормотал молитву – она или речная вода? Ему становилось не по себе. Зубы стучали так сильно, что он с трудом говорил.
– Сделай это, Мимси. Прошу тебя.
Он хотел обнять её на прощание, поторопить. Руки пошарили в темноте, но не нашли рядом ничего, кроме скользких и холодных каменных стен.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать случившееся.
Он был один. Мимси исчезла.
Глава восемнадцатая
Он, наверное, потерял сознание.
Холодом сковало руки и ноги. Он забрался как можно выше, но всё равно ледяная вода доставала уже до колен. Должно быть, старания реки увенчались успехом, и она пробила в стене крепости дыру, через которую хлынула настоящим потоком. Он чувствовал себя удивительно спокойно. Страх пропал. Ведь это, оказывается, так просто – взять и утонуть в чёрной воде!
Он подумал об отце, который давно считает его погибшим. О доброй госпоже Карлсен, что, должно быть, выплакала все глаза, вспоминая о нём. О государе Никласе, играющем в «Гуси-гуси» с братом Грегориусом… А ведь бывший канцлер успешно провернул свой план! Теперь, когда бороться было бессмысленно, Магнус мог по достоинству оценить гений Гаральда Краганмора: ведь он не только вернулся из царства мёртвых, но и обеспечил себе вечную жизнь благодаря монахам Смолдно. Можно снять шляпу! Поистине дьявольская комбинация, заслуживающая аплодисментов.
А ещё он думал о Свене, который впутал его в эту историю. И о расстреле, грозившем ему – честному служителю государства, который всю жизнь защищал бедных и обездоленных. Просто смешно: великий герцог Сильвании собирался казнить своего друга, чтобы довериться фальшивому монаху, который не думал ни о чём, кроме личной выгоды…
Через дыру в каменной кладке сочился слабый лунный свет. Чёрточка, тонкая, как остриё ножа, падала на противоположную стену, и Магнус заворожённо смотрел на неё.
Шуба, пропитавшаяся водой, стала нестерпимо тяжёлой. Он дрожал так сильно, что еле смог её сбросить. Наконец, она скользнула под воду, подобно телу утопленника, и навсегда
